– Старик стал утомлять, – Ярослав поморщился. – К тому же он вырастил неплохую замену, не правда ли? Так что скажешь, по рукам?
– Предложение заманчивое, но… – запнулась, подбирая нужные слова. – Я хочу, чтобы Агнияр Шумский заплатил за уничтожение рода, и чтобы люди узнали о совершенном злодеянии.
– Хочешь справедливости? Похвально, но так скучно. Не все ли равно, каким способом, если враг будет мертв? А так, еще попробуй докажи, что Шумский причастен. Да и Данияр не оценит, если ему достанется род с испорченной репутацией. Может, найдется другое желание?
– Может, и найдется, – торговалась я вынужденно, чтобы князь не заподозрил подвоха. – Как насчет опровержения, что Александр Забелин виновен в гибели твоего отца и ближников? Согласись, странно доверять жизнь щиту, чей род якобы предал хозяина.
– Хм, разумное требование, – признал князь, – я подумаю, как это устроить. Так, мы договорились? – протянул руку, чтобы скрепить договор.
Я нерешительно вложила свою ладонь, которую крепко стиснули, а после развернули внутренней стороной вверх. В левой руке Ярослава блеснул кинжал.
– Готова принести клятву служения?
– Не так быстро! – Еле вырвалась из цепкой хватки. – Клятву я принесу великому князю Бельскому и только после того, как с рода снимут обвинения. И еще, ты поможешь найти Анастасию.
– Артефакт! – потребовал парень, с которого слетела показная доброжелательность.
Я вытащила из сумки подделку и, положив на стол, пододвинула к Ярославу. На этот раз он схватил творение Варфоломея и пристально рассмотрел со всех сторон. Удовлетворившись осмотром, окинул меня хищным взглядом.
– Клянись магией, что исполнишь обещание, – потребовал Бельский. – Сама понимаешь, верить на слово в наше время никому нельзя.
Я побледнела. Нарушить такую клятву себе дороже. Если Ярослав все-таки пройдет инициацию, придется выполнять обещанное, иначе лишусь способностей.
– Хочешь, я первый это сделаю? – Бельский чиркнул острием кинжала по центру собственной ладони, подождал, пока порез набухнет кровью, и произнес: – Клянусь магией восстановить честное имя рода Забелиных и помочь с поисками Анастасии Забелиной после вступления на великокняжеский Владимирский престол в обмен на клятву служения щита Нины Константиновны Забелиной.
Кровь на руке полыхнула огнем и исчезла, излечивая рану. Мне ничего не оставалось, как принести ответную клятву:
– Клянусь магией, что принесу клятву служения щита великому князю Владимирскому после прохождения им инициации и подтверждения прав на великокняжеский престол в обмен на восстановление честного имени рода Забелиных и возвращение Анастасии Забелиной в лоно семьи.
– Вот и замечательно! – В воздухе сухими хлопками раздались скупые аплодисменты Бельского. – Предлагаю отметить наш будущий союз!
– Извини, настроения нет, – буркнула, потирая ладонь, на которой заживала ранка. – Как-нибудь в другой раз. Мне пора.
– Что же, не смею задерживать. – Бельский чуть не светился от удовольствия.
Князь лично сопроводил меня к выходу и, поцеловав руку, шепнул на прощание:
– Надеюсь, ты понимаешь, если со мной что-то случится, договоренность потеряет силу. И я позабочусь о том, чтобы ты никогда не нашла сестру.
Я вздрогнула, ощутив, как по спине стекла холодная капля пота. Сердце сдавило тревожным предчувствием.
– Понимаю, Ярослав. Очень хорошо понимаю. Прощай.
Домой возвращалась в тягостном молчании. Вкратце озвучила результаты ближникам и вручила артефакт Бельских Полозьеву.
– Завтра мне потребуется такой же.
– Нин, ты что задумала? – обеспокоились братья. – Нельзя!
– Я справлюсь, другого выхода нет. Решение принято, отговаривать бесполезно. Алим, нужна твоя помощь.
– Только скажи, и я это исполню.
– Отправляйся в Суздальский храм светочей и договорись о переносе останков Забелиных в родовой склеп. Завтра к вечеру они должны быть перезахоронены по обряду.
– О! – ашкеназец удивленно вскинул брови. – Я понимаю необходимость этой процедуры. Но почему сейчас?
– Просто сделай. Давно пора было заняться этим вопросом, – не стала объяснять, чувствовала, что так надо. – Игнат, а что слышно о Шакале?
– Работает конюхом в столичном имении Шумского, но доверия там к нему мало. Лицо новое, в дом не допускают. Однако он уже завел знакомство с дворовыми слугами и через них вызнал о внутреннем обустройстве, количестве охраны и тому подобных вещах, – подробно отчитался брат.
– Вот как? Мне нужен распорядок дня Данияра и время, когда мальчик остается один.
– Что ты задумала?
– Нам понадобится свидетель кровавой расправы Шумского над родом. А чем Данияр не подходит? Конечно, три года – слишком нежный возраст, чтобы сохранились воспоминания. Однако некоторые вещи не забываются, врезаясь в память на всю жизнь.
Оспаривать мое решение никто не стал, а вот неоднократные попытки отговорить от инициации, повременить с этим – были.
Церемония погребения оставила тягостные впечатления. Поскольку, эксгумация проводилась под носом Шумского, мы торопились забрать тела. Думали, светочи не разрешат этого сделать или донесут князю, но обошлось. Печать рода на моем виске послужила свидетельством, что я имею право распоряжаться останками родственников.
Куда сложнее оказалось убедить Данияра, что я не желаю ему зла. Шкатулка, которую я подарила мальчику на день рождения, служила еще и маяком. Шакал через служанок разузнал, что хранится подарок в спальне мальчика. Встретилась я со слугой в таверне, где тот снимал комнату для личных нужд.
Шакал подробно описал план дома, где и сколько расставлено охраны, и как часто меняются караульные. Информация не будет лишней, если возникнут трудности. Неизвестно еще, как отреагируют охранные плетения на вторжение и не поднимет ли шум мальчишка, посчитав, что ему грозит опасность. Идея с братом была сырой и требовала серьезной подготовки. Мы виделись всего пару раз. Узнает ли? Поверит? Я сильно рисковала, но дала своим обещание, что отступлю, если Данияр откажется помочь.
Тропа перенесла меня в темную комнату. Я замерла, прислушиваясь к звукам в доме, огляделась. Вроде бы расположение предметов мебели как раз такое, как описывал слуга. Комод, тумбы, трельяж с зеркалом, традиционный камин. На кровати спал Данияр – расслышала мерное дыхание. Осторожно приблизилась и присела на краешек спального места. Ритм дыхания изменился, мальчик почувствовал присутствие чужака.
– Данияр, пожалуйста, не кричи и не бойся, – шепотом нарушила зловещую тишину. – Я пришла поговорить и не причиню тебе зла.
– Кто ты? – спустя долгую паузу раздалось в ответ. – Как прошла через охрану?
– Раньше меня звали Нина Забелина, но тебе я известна под именем княжны Наами Леви, – ответила честно. – А пришла я потому, что хочу рассказать правду о твоем рождении и попросить помощи.
