– Ханна, Батуш, Мессалина, – аббатиса по очереди задержала взгляд на каждой из нас, – теперь вы выпускницы Альтернбургского пансиона. Будьте достойны этого звания и не опозорьте честь учебного заведения. Ваши документы об окончании и аттестаты уже переданы родственникам, которые ожидают вас за воротами. Запомните, покидая эти стены, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку и помощь сестер. Прощайте!
Мы синхронно склонились перед Изольдой Францевной, чтобы получить благословение, после подхватили дорожные сумки со скромными пожитками и направились к воротам.
– Даже не верится, – Ханна обернулась, наблюдая, как со скрипом закрываются двери. – Атти, мы это сделали!
– Свобода! Наконец-то! – вдохнула весенний воздух полной грудью. – И называйте уже меня Ниной.
– Вот еще! – фыркнула Месс. – Для нас ты навсегда останешься Атти. Это за вами?
Стоящий на дальней подъездной дороге сверкающий хромом паромобиль плавно развернулся и покатил к нам. Судя по гербам на дверях и эскорту охраны, сам великий князь прибыл. Машина замерла метрах в пяти от нас, дверцы пассажирских сидений распахнулись, и оттуда синхронно вышли два молодых человека. Жгучий брюнет с аккуратной бородкой и русоволосый широкоплечий богатырь, в котором я с трудом узнала Игната. Оба при параде и такие красивые, что дух захватывает.
– Ого! – восхищенно ахнула Мессалина. – Кто это?
– Братья приехали! – просияла лучезарной улыбкой и замешкалась, кого первым обнять.
С выбором невольно помогла Ханна, бросившись к Алиму. Я же, наплевав на уроки этикета, запрещающие открыто демонстрировать чувства, с разбегу врезалась в широкую грудь Игната и крепко-крепко обняла его.
– Как же я соскучилась! Как же рада видеть! Вас всех! Скорее бы оказаться дома.
– А мы-то как ждем, не представляешь! У нас драка вышла, кто поедет встречать, – братец стиснул меня в объятиях до хруста в костях, расцеловал от души.
– Я и не сомневалась, что ты отвоюешь это почетное право.
– Э-нет! Я вне конкуренции, как и Алим. Идем в машину, а то я неуютно себя тут чувствую, – бросил тревожный взгляд на стены аббатства и потянул меня за собой.
– Подожди, а наша подруга? Знакомься, это…
– Графиня де Фонтен, знаю, – перебил брат, отпустил меня и учтиво поклонился, – это письмо от вашего дяди, который любезно предоставил разрешение встретить вас и доставить к месту будущей работы, – вытащил из кармана камзола конверт с сургучной печатью графского рода и протянул девушке.
– Что? – улыбка медленно сползла с лица Мессалины. – Какой работы?
Поджав губы, графиня взяла бумагу и пробежалась глазами по строчкам. По мере прочтения смоляные брови поползли вверх, а под конец Месс заливисто расхохоталась.
– Как вы это сделали? Как убедили дядюшку не выдавать меня замуж за противного барона Фрунье?
– Ну, – братец с хитрецой посмотрел в сторону ашкеназца, – неожиданно вскрылось, что некий барон на грани разорения и через брак хотел поправить плачевное положение. Достопочтенный граф Фонтен разорвал помолвку с бароном Фрунье, когда увидел чек за пожизненный контракт и расписку, что расходы по вашему содержанию семья Гладьевых берет на себя.
– Пожизненный? – Мессалина уткнулась в бумаги. – Но тут сказано, на десять лет с возможностью продления?
– Разве? – брат небрежно повел плечом. – Наверно, я оговорился. Конечно, на десять лет. И это ваше право вернуться в семью, где вас непременно выдадут замуж, или же продлить контракт и остаться в Российской империи.
– Но я… – впервые видела Месс такой растерянной. Она спросила шепотом, – а если я встречу кого-то? Ну, а вдруг?
– Тогда будущему супругу придется выплатить неустойку по контракту и получить благословение на брак от графа Фонтен.
Я чувствовала, брат лукавит и нарочно дразнит девушку. Никаких неустоек требовать не будет. Договор – моя просьба помочь подруге сбежать из-под опеки дяди, которому наплевать на судьбу племянницы, пока он распоряжается состоянием ее погибших родителей. Я заранее об этом ничего Мессалине не говорила, да и не знала, что придумает Алим. Контракт – хороший вариант, благодаря которому подруга не будет чувствовать себя приживалкой в чужом доме и у нее будут средства к существованию.
– Хорошо, – Месс вздохнула, еще не понимая, радоваться такому стечению обстоятельств или нет, – но тут не написано, какие услуги потребуются.
– В самом деле? – Игнат удивленно вздернул бровь, тогда как в его серых глазах сияли лукавые смешинки. – Вы будете компаньонкой, Нина Константиновна как раз входит в пору взросления. Помимо этого, я видел ваш аттестат и буду признателен, если дадите пару частных уроков французского Александру Игнатьевичу и Абигель бен Есиф.
– Игнат Александрович, у тебя совесть есть? – Алим подошел ближе и с укором посмотрел на молодого человека. – Я сестру пять лет не видел, а ты не даешь мне даже обнять ее.
– Братик! – всхлипнула, расчувствовавшись. – Ты такой… такой красавец стал, глаз не отвести.
– Это Циля, – хмыкнул ашкеназец, расплываясь в улыбке от похвалы. – Имидж великого князя, и все такое, – нарочито тяжко вздохнул, – приходится соответствовать.
Я подошла к молодому человеку, не решаясь обнять его первой. Пять лет назад даже не задумывалась, когда забиралась помощнику на колени, чтобы поделиться секретами. Сейчас же все изменилось. Алим больше не калека, передвигающийся на инвалидной коляске, а привлекательный мужчина.
– Иди сюда, сестренка! – брат распахнул объятия, подмигнул и расхохотался. – Ничего не изменилось! И только тебе позволено безнаказанно сидеть у меня на коленках, – шепнул на ухо, отчего я густо покраснела. – Для остальных девушек это чревато последствиями.
– Алим!? – оторопела от такой откровенности.
– А что сразу Алим? Я – Великий князь, между прочим. Могут у меня быть маленькие слабости?
– Э… – сказались все-таки пять лет в пансионе, где из мужчин только светочи или учителя – благообразные старички, – избавь, пожалуйста, меня от подробностей. Если только это не касается женитьбы. Но ты ведь пока не собираешься?
– Нет! Зачем? – нахмурил брови. – В моем расписании свадьба не предусмотрена.
– Поговорим позже, – посмотрела в глаза ашкеназцу, в которых за нарочитой веселостью и бравадой скрывалась застарелая боль. – Позволь представить графиню Мессалину де Фонтен, – вовремя вспомнила о правилах этикета, чтобы сменить тему. – Полагаю, заочно вы знакомы, но официальное представление также необходимо. Спасибо за Месс! – шепнула Алиму на ухо, для чего пришлось встать на цыпочки.
– Рад знакомству, – брат учтиво склонил голову, пока я называла его полное имя с титулом, а после поцеловал подруге руку. – Предлагаю воспользоваться паромобилем, чтобы сменить обстановку.
Возражений ни у кого не возникло, и мы загрузились в машину. За рулем сидел незнакомый ашкеназец, а в салоне уже занял место Егорка, встретивший нас широкой улыбкой. Я не сдержалась, взъерошила непокорную шевелюру мальчишки и чмокнула его в щеку. Девочки, прекрасно знающие, кого благодарить за свежие булочки и необходимые в быту мелочи, тоже подошли и синхронно поцеловали нахаленка. Мальчишка засиял, будто начищенный до блеска медный самовар, приосанился и задрал нос.
