Стылый воздух пробрался под платье, и кожа покрылась мурашками. Легкий бальный наряд точно не подходит для темного и холодного подземелья.
Здесь даже стражники выглядели зловеще, кривые и косые, они ухмылялись, глядя на меня.
Мне отвели темницу в конце коридора, по обе стороны множество дверей с маленьким окошками. Непонятно пусты камеры или все же там кто-то есть.
Я растирала плечи окоченевшими пальцами, но теплее не становилось.
– Прошу, – «любезно» предложи Советник, и жестом приказал заходить внутрь.
Стражник открыл камеру, в руках он перебирал связку ключей на толстом кольце, и я подняла на него взгляд. Под капюшоном серой мантии я узнала его. Ходдо, тот самый воин, что позволил мне сбежать, когда я чуть не утонула в реке.
Я не знала радоваться или плакать. Если его понизили из-за меня до службы в подземелье, то вряд ли он будет на моей стороне.
Парень не улыбался и не хмурился, так что понять его отношение, было невозможно. Мне даже показалось, что он не узнал меня.
Уж лучше так, чем еще один враг да в таком месте. Иначе, если меня не убьёт холод к утру, то добьет Ходдо.
Толстая дверь закрылась, но советник не ушел сразу. Его мутные профиль виднелся сквозь решетчатое окно.
– Ах да, не пытайтесь выбраться, на камере стоят охранные чары, и магия, что вы украли, не поможет вам.
Тяжелый засов опустился с тихим скрипом, и я отвернулась к небольшому окошку, где виднелся серебристый полумесяц на фоне бледно-голубого неба.
В камере было чуть теплее, чем в коридоре, но запах был такой же затхлый и давящий. В углу имелась небольшая скамья с тонким матрасом. Я осторожно присела, а потом и прилегла, подвернув ноги и обхватив плечи.
Я же с самого начала знала, что мне здесь не рады, почему так легко попалась в ловушку?
Просто я даже предположить не могла, что Анелия способна на такую жестокость. Ведь я ничего не сделала.
Мысли вихрем крутились в голове. Что теперь со мной будет? Меня казнят?
Или навсегда запрут в подобной камере. Может, повезет и решат, что я слишком ценный ресурс, чтобы так просто списать меня за воровство магии?
Не знаю, в какой момент уснула, но проснулась резко почувствовав, как плеча что-то коснулось.
Я не успела рассмотреть кто заходил в камеру, вариантов было немного. Скорее всего, это Ходдо. И я была благодарна за теплую мантию, что теперь служила мне одеялом. Друзья мне не помешают.
Пережитые события меня сильно взволновали. Сон был беспокойный и снился всякий бред.
То настигающий всадник на черном драконе, которым оказывается бывший жених. То развалины Первого города. Трон с символом исчезнувшей династии, светящийся красным. На ночном небе, усыпанном яркими звездами, сияет луна. Я осматриваюсь и вижу вокруг себя любимые розы мамы, разрослись как сорняк, платье цепляется за шипы и мне трудно пробираться вперед. К трону.
Проснулась вздрогнув. В камеру кто-то вошел.
Я резко села, вцепившись в деревянную скамью.
– Талиона?
Было темно, но я узнала голос Айрин, и чуть не всхлипнула от облегчения.
– Дайте свет, – скомандовала девушка и через секунду вернулась с фонарем в руке.
На ней был капюшон неприметной серой мантии. Какую носили простолюдины.
– Как ты?
Она смотрела на меня с сожалением, будто извинялась за арест. Но ей не в чем винить себя или свою семью. В случившемся виновата лишь я сама. С самого начала было ясно, что Анелии нельзя доверять.
– Терпимо, – ответила я нейтрально.
Айран я была рада видеть. Приятно знать, что о тебе беспокоятся, но сомневаюсь, что она сможет мне чем-то помочь.
– Я поговорю с отцом, – начала она. – Не верю, что ты сделала это специально. Ни единому слову Анелии я не верю.
– Ее слово против моего. Она дочь Советника. Как думаешь кому поверит твой отец?
Я не сомневалась, что не мне.
Было безумно обидно, что я так глупо попалась. Никогда в жизни я так не сожалела как о том, что вообще стала слушать тогда Анелию. Нужно было рассказать все Таймону. Похоже, он единственный кто сможет мне помочь. Стоило вспомнить северянина, как в груди болезненно защемило. А ведь он наверняка в курсе где я. Только почему тогда я разговариваю с Айрин, а не с ним?
Девушка ободряюще улыбнулась и сжала мою ладонь.
– Все будет хорошо. Слышишь. Я поговорю с отцом.
В дверь камеры постучали, и мы обе обернулись на звук.
– Мне пора, – заторопилась Айрин. Только сейчас я заметила у входа плетеную корзину.
Вручив ее мне, она снова взяла меня за руки.
– Там удобная и теплая одежда, еда и питье. Продержись три дня, Талиона, и все наладится.
Подбадривающая улыбка принцессы не обманула меня. Шанс, что все обойдется слишком мал. Но я улыбнулась ей в ответ. Не хочу, чтобы она расстраивалась еще больше.
В последний момент, я хотела окликнуть Айрин и просить позвать своего брата, но одумалась. Если он сам не захочет прийти, тогда все разговоры бессмысленны.
На еду я накинулась как голодный зверь. Холод явно усилил мой голод.
В корзине было две фляжки. Одна с водой, другая с крепкой медовухой.
Сделала несколько жадных глотков воды, а потом и медовухи. Напиток обжег горло, но через мгновение тепло разлилось по всему телу, и я начала согреваться. Синие платье с длинным рукавом из плотной ткани и голубая теплая мантия довершили дело. Забрав из бального платья медальон и розу, я легла на кушетку и подложила руку под голову.
Чуть обтрепавшуюся розу положила на грудь, а медальон приподняла над собой, тщательно всматриваясь.
Само по себе украшение ничего не доказывает. Я могу лишь строить догадки. Возможно, мать была потомком исчезнувшей династии. А может, она что-то знала о них. Или о Едином источнике.
Хотелось расплакаться. Но не из-за перспективы смерти – теперь я никогда не узнаю правды.
В тот момент, когда я была готова разразиться горькими слезами и выплеснуть обиду, жгущую грудь, дверь в камеру протяжно скрипнула и снова открылась.
Я едва успела спрятать медальон в карман, а розу накрыть мантией и приподняться.
Стоило разглядеть “гостя”, как сердце радостно пустилось вскачь, и я с трудом подавила желание соскочить с места, чтобы броситься в объятия Таймона.
Казалось, мы оба перестали дышать.
– Талиона, – выдохнул он, и шагнул ко мне. В этот момент я тоже решила сделать шаг и приподнялась.
Расстояние между нами сократилось слишком стремительно. Его лицо так близко. Стоит протянуть руку, и я смогу зарыться ладонью в темных волосах, коснуться скул и твердого подбородка. Провести по линии губ. И поцеловать.
