— А она сама из какого клана?
— Из клана диких кошек.
Так и знала, что не из небесных.
— Так, ладно, — немного запутавшись, притормаживаю, — предположим, эта девица и впрямь не блещет умом и решила завести себе любовника ещё до официального бракосочетания с наследником… но зачем она столкнула вас с Каменным принцем?
— Хороший вопрос, на который у меня нет ответа. Кажется, она хотела показать ему, насколько она хороша — что даже такого древнего бога, как я, смогла увлечь!..
— И ты повелся на её игру? — изумленно смотрю на Синь Шэня.
— Нет, конечно. Я шел в сад с одной целью — попросить её больше никогда не подавать мне никаких знаков. Её внимание меня тяготило, — протягивает лис безразличным голосом.
— Действительно странная история. Надеюсь, после этого твои отношения с небесным кланом не ухудшились?
— Даже улучшились, если говорить о владыке. А с Каменным принцем мы и до того пересекались крайне редко, — Синь Шэнь переводит на меня взгляд, — думаю, он по-философски отнёсся к ситуации.
— Только ты способен по-философски относиться к подобным ситуациям, — замечаю, — а Каменный принц, если верить твоим же словам, вообще не имеет тормозов и вполне мог затаить на тебя обиду.
— Думаю, если бы он действительно злился на меня, он бы уже вызвал меня на поединок и попытался убить, — отвечает Синь Шэнь, — таков его нрав.
— Полагаешь, у него бы получилось? — с любопытством спрашиваю.
— Это мне неведомо. Но наследник клана Фениксов очень силен. Ты почувствуешь это… если твоя сила сегодня вернётся, — вспоминая о моих обстоятельствах, уточняет лис.
— Она возвращается, когда ей заблагорассудится, — кисло отвечаю.
— Что же ты такого натворила? — заводит старую песню Синь Шэнь.
— Не спрашивай: я же говорю, что не знаю! — сверкнув на него взглядом, произношу, и мы, наконец, входим в зал с колоннами.
Толпа богов внутри так велика, что сложно представить, как все эти небожители рассядутся по местам и перестанут издавать какие-либо звуки.
— О! Я вижу твоих племянниц! — восклицаю с энтузиазмом.
Наконец-то я смогу спросить их о подробностях моего возвращения из мира смертных и, возможно, узнать причину сбоя в моих силах!
— Что-то ты в последнее время зачастила упоминать их в своих речах, — замечает Синь Шэнь, — что вы натворили вместе?
— Ничего — просто приятно пообщались! Они заходили ко мне в твоё отсутствие, — безмятежно отзываюсь. Или надеясь, что безмятежно…
— Тётя! — радостно кричат лисицы.
— Бию! Юби! — строго произношу, глядя на двух старших племянниц Синь Шэня, которые в этом году получили возможность посещать Небесный Дворец, — Сколько раз вам говорить, чтобы вы не называли меня тётей? Это Синь Шэнь ваш дядя! А я — хозяйка Шелковой Долины. Или госпожа Юэ, на крайний случай.
— Тётушка! Мы не хотим звать тебя госпожой или хозяйкой! — начинают капризничать две симпатичные лисицы, надувая губки.
— Хорошо, тогда хотя бы не кричите об этом сейчас, — закатываю глаза, понимая, что своим ответом они создали ещё больше шума и привлекли к нам ещё больше внимания.
— Хорошо, тётушка! — тут же переходят на заговорщический шепот лисицы, глаза которых вспыхивают радостью и азартом одновременно.
И чего это они так радуются?!
— Вы не исправимы, — вздыхаю, потрепав обеих по волосам и кивнув их родителям, строго смотревшим на детей со своих мест.
Те почтительно поклонились, соблюдая обычай, и тут же перевели взгляд на трон владыки. И, да, они уже успели занять места и чинно сидели, создавая весьма благоприятное впечатление…
Не знаю, что за странные отношения сложились внутри клана лис, но Синь Шэнь отличается от своих братьев и сестёр настолько, насколько я отличаюсь от среднестатистического бога. И, хорошо, хоть, его племянницы выбиваются из этого демонстративно благовоспитанного семейства, составляя ему компанию и придавая обаяния этому многочисленному и весьма влиятельному клану.
При том, что они все были моими вассалами, я хорошо понимала — пожелай они уйти, и все лисы тут же покинут Шелковую Долину. Кажется, на местах их держит только Синь Шэнь со своей многолетней преданностью мне.
И, кажется, я же сковываю его развитие, не давая стать отдельным верховным божеством — царём своего личного пространства, которое ему ещё только предстояло найти… Поджав губы, смотрю на старого друга, ощущая лёгкую вину за его положение. Но я не раз предлагала ему уйти! Это правда!
— О! Смотрите! Каменный принц! — прикрыв рот ладошкой, шепчет Юби и тут же начинает бить второй рукой по плечу старшей Бию.
Отвлекаюсь от своих не радостных мыслей и смотрю в указанную лисицей сторону с лёгким любопытством.
Что ж… если это Каменный принц, то я понимаю, почему в свои триста лет он уже Высший Бог! Такого холодного и отстранённого взгляда я не видела даже на лице Синь Шэня. Нет, принца, наверное, даже можно было назвать красивым — но его темные одеяния, отстранённая небрежность на лице и холодная энергетика на корню отбивали желание приближаться к нему. Даже просто заговаривать с ним издалека — чего уж там!
— Он стал таким не сразу, — слышу негромкий голос Синь Шэня, который словно догадался, о чём я сейчас думаю.
— Да? И что же его так изменило? — спрашиваю так же тихо.
— Женщины. Они вечно предавали его, и в какой-то момент он решил, что больше не будет верить никому, — отвечает лис.
— «Вечно предавали его»? — переспрашиваю озадаченно, — Ему же лет триста, если верить тебе?.. Он только-только должен был начать испытывать вкус жизни!
— Наследник — личность неординарная. Он нетипично рано повзрослел, уже добился большого успеха в воинском деле и успел приобрести большой жизненный опыт на любовном поприще, — объясняет Синь Шэнь, — и, ты знаешь, я не склонен доверять подобным слухам… но на нем действительно будто какое-то проклятие висит: все его избранницы оказывались непорядочными женщинами, и разбивали ему сердце.
— И впрямь — странно, — вспоминая историю о Цяо-Цяо, протягиваю задумчиво.
Затем, присмотревшись, решаю, что принц не был лишен некого обаяния, — этакого темного и немножко кровожадного… или это жалость ко всем обделённым заставила меня подумать так?.. Но теперь мне хотя бы было понятно, почему прозвище наследника у всех на слуху: Каменный принц действительно был фигурой неоднозначной и яркой. А, если вспомнить всю его историю, проклятие любви и отсутствие чувства меры отнюдь не взаимоисключали друг друга, как можно было подумать сперва, а, напротив — давали ключ к общей картине.
— Скоро он начнёт осмотр всех богинь, — с предвкушением протягивает Юби, переглядываясь с Бию, — надо успеть прихорошиться! Тётушка, пойдёшь с нами?
