— Дочь главы племени цветов, — обращается к той Синь Шэнь, убирая руки за спину, — бессмертное царство не имеет врагов. В бессмертном царстве уживаются как демоны, так и небожители. Наши владения поделены пограничными землями, но конфликты между нами неизбежны. Так что ваше предположение в корне неверно: наследный принц не боролся с врагами бессмертного царства. Если вы не знаете даже этого… то брать вас в Небесный Дворец — это наносить вред репутации Шёлковой Долины.
— Но я тоже имею право высказать владыке всё, что думаю! — взрывается Чжу Цин.
А я поворачиваюсь к ней спиной и иду в дом.
— Госпожа Инь Юэ! — кричит мне в спину глупая девчонка.
— Для вас она — Хозяйка Шёлковой Долины, а ваша аудиенция закончена, — холодно чеканит Синь Шэнь, затем делает к ней шаг и понижает голос, — и, если я ещё раз услышу от вас эту ересь про ваши права, я лично проверю уровень вашего божественного мастерства.
— Господин Лин Хун, племя цветов не подчиняется вам! — бросает ему в лицо Чжу Цин.
— Племя цветов — мои верные подданные! — произношу чётко, и мой голос эхом разлетается во все стороны, вынуждая стекло звенеть, птиц — разлетаться, а бестолковую Богиню — испуганно прикрыть голову руками и отпрыгнуть далеко за пределы моего порога, чтобы остаться невредимой.
Направляю на неё тяжёлый взгляд, придавливая к земле. Расстояние мне не помеха. Я могу рассмотреть каждую крапинку на радужке её глаз…
— У нас есть два варианта, дочь Цзы Сяо, — обращаюсь к ней, не сходя с места, — ты можешь продолжить вести себя подобным образом и стать изгоем в моих владениях. А можешь склонить голову и подчиниться — тогда я подумаю о твоих перспективах в Шёлковой Долине… Третьего не дано. И какой бы вариант ты не выбрала, господин Лин Хун всегда будет иметь право бросать тебе вызов, потому что в сравнении с ним ты здесь — никто. Я хочу, чтобы ты меня услышала, — добавляю силы в голосе, но при этом говорю тише, — твоё положение на моей земле будет зависеть исключительно от моего к тебе отношения. В данный момент ты делаешь всё, чтобы вывести меня из себя, наивно полагая, что я тебе ничего не сделаю.
Лёгкий взмах ладонью — и Чжу Цин вбита в землю на два локтя.
Пока она давится собственной кровью, я размышляю над тем, что дочь Повелителя Цветов впервые оказалась в привычной среде обитания.
Хм… с возрастом я становлюсь злорадной…
— Госпожа Инь Юэ! — старик Цзы Сяо тут же появляется рядом, испуганно глядя на своё изувеченное дитя, — Что здесь происходит?!
— Процесс воспитания, — спокойно отвечает ему Синь Шэнь.
— Господин Лин Хун, моя дочь глупа, но чиста сердцем! Если она обидела вас случайным словом…
— То она выплюнет литр крови и запомнит урок на всю жизнь. А если не запомнит — выплюнет ещё два литра, — произношу ровным голосом, затем перевожу взгляд на старика, — здесь никто не будет мириться с её характером. И если она до сих пор не поняла своего положения, вам стоит объяснить ей, Повелитель Цветов. У меня на это нет времени, — отрезаю, давая знак Синь Шэню.
Тот в один прыжок оказывается внутри моего дома, после чего дверь перед гостями закрывается с громким хлопком.
— Мне было интересно, сколько ты будешь закрывать глаза на её поведение, — протягивает лис.
— Я не закрывала. Я пыталась понять, как много она знает, раз позволяет себе подобное… Сегодня я поняла — она не знает ничего, — отвечаю и иду в спальню, чтобы переодеться для визита в Небесный Дворец.
— Так всё это было твоим планом? Твоё громкое заявление о том, что ты хочешь увидеть владыку, было произнесено лишь для того, чтобы спровоцировать Чжу Цин? — слышу голос Синь Шэня.
— Отчасти да. Мне было необходимо, чтобы она начала действовать. И она не разочаровала меня, — выхожу уже в новом платье и склоняю голову набок, — Но это не значит, что я не хочу навестить владыку.
— Мне отправиться с тобой? — уточняет лис.
— Не стоит. Я не хочу спугнуть тех, кто может быть связан со смертью Тао, — остановившись на мгновение, отвечаю.
— Ты говоришь о первом принце, — Синь Шэнь внимательно смотрит на меня.
— Твой навык сбора информации поражает, — замечаю, растянув губы в улыбке.
— Будь с ним осторожна. Он — не Чжу Цин. Этот бессмертный очень хитёр.
— Ты теперь всегда будешь попрекать меня ею?..
— Признайся, что ты недолюбливаешь её, — спокойно предлагает Синь Шэнь, — поверь, тебе самой станет легче.
— Мне не нравятся боги, проявляющие к тебе неуважение, — провожу ладонью по его лицу.
— Ты всё ещё ревнуешь к нему. Хотя его уже нет в живых, — игнорируя мой лёгкий флирт, произносит лис.
— Гэгэ, заканчивай с этим, — отрезаю, отводя от него глаза.
— Он не вернётся, а-Юэ. Не тешь себя надеждами. Фениксы возрождаются в течение семи дней. Уже прошёл месяц.
— Синь Шэнь…
— Ты действительно любила его?
— Я… не буду отвечать на твой вопрос, — произношу медленно, затем встречаю его взгляд, — так что можешь не продолжать этот допрос.
— Тебе надо развеяться. Ты загнала себя… — замечает лис, спустя несколько секунд, — Как насчёт посещения праздничной ярмарки на землях Края Пяти Озер? Помнится, три месяца назад ты устроила там настоящее представление, став звездой театральной постановки.
— Это получилось случайно. Меня пытались изобразить старухой, — вспоминаю, невольно усмехнувшись.
Представление на площади… как давно это было… словно в прошлой жизни.
— Если захочешь, мы можем посмотреть новый спектакль. Говорят, он пользуется популярностью у зрителей, — предлагает лис.
— У меня от этой новости волосы дыбом встают, — качаю головой и выхожу из дома; затем останавливаюсь и оборачиваюсь на Синь Шэня.
Он прикладывает много усилий, чтобы растормошить меня и отвлечь от переживаний… он действительно хороший друг.
— И всё же проветриться будет не лишним, — протягиваю с лёгкой улыбкой, — отведи меня на эту ярмарку, когда я вернусь. Если я не захочу никуда идти после посещения Небесного Дворца… отведи тем более.
— Я тебя услышал, а-Юэ, — мягко улыбается лис.
А я взлетаю в небо.
Небесный Дворец встретил меня глубоким трауром.
Проходя мимо незнакомых мне Богов, лица которых были искажены скорбью, я почему-то почувствовала себя посторонней. Кем приходились Тао эти божества? Какие воспоминания, связанные с ним, сейчас всплывают в их памяти?
Я начинаю ощущать себя насекомым, попавшим в минерал и застывшим внутри до конца веков… эта почти осязаемая грусть вокруг по какой-то причине не попадала в меня, обходя мимо, обтекая мой защитный купол и не оставляя на мне следов. В какой-то момент лица, полные печали, даже начинают всерьёз раздражать меня!
