— Тебе запрещается говорить об отсутствии печати, — накладываю на Цянькона первый запрет, — запрещается признавать свою вину, что бы тебе ни говорили. И запрещается вести себя так, как ты вел себя в Небесном Дворце. Отныне ты — бессмертный, лишенный памяти и не ведающий своих корней, но очень благодарный Хозяйке Шёлковой Долины за её великодушное согласие взять тебя в свои ученики, — заканчиваю речь и взмахом руки отсылаю Цянькона в сторону Холма Первых Шагов; затем ловлю взгляд Бао Чжаня… — Что?
Эти печати помогут сбить с толку тех, кто вздумает проверить, сдержал ли древний Бог своё слово. На первый взгляд их сложно отличить. Разве что Летописец может оспорить наши действия, но с недавних пор я перестала опасаться разглашения мудрецом моих тайн: для того, кто так свято чтит правило «не навреди бессмертному царству», будет невозможно навредить лично мне. Ведь, если я верно поняла почтенного старца, по его же словам я спровоцирую некие изменения, которые пойдут исключительно на пользу верхнему миру.
— Я не думал, что ты так легко поддержишь меня, — замечает Бао Чжань.
— Мне понравилась твоя идея. Даже, если из неё ничего не получится, это будет любопытный эксперимент. В том числе — над моими учениками.
— Ты безжалостна к ним, — древний Бог наклоняет голову, внимательно глядя на меня.
— Если бы я их жалела, они бы не имели ни одного шанса возвыситься, — отзываюсь и на некоторое время замолкаю, анализируя повышенное внимание древнейшего к моему лицу…
— Ты зовёшь меня на «ты», — наконец, произносит он.
— Я решила, что формальное обращение в разговоре один на один будет выглядеть нарочито, — тут же отвожу взгляд, но успеваю заметить ладонь, крепко сжатую за спиной древнего Бога.
Он злится на меня за что-то? Или что-то прячет от меня?
Как давно он убрал руки за спину?..
— Бао Чжань… — протягиваю, было, как меня перебивают:
— Насколько мне известно, у тебя две новые служанки? Пусть подготовят для меня купальню; хочу расслабиться, — произносит древнейший и начинает идти в сторону дворца.
Всё же злится?..
Но ведь минуту назад он был явно доволен тем, что я перестала звать его на «вы»!
Задумчивая, иду следом, силой мысли взывая к вниманию Юби.
Через некоторое время прохожу мимо закрытой двери в купальню, где уже отдыхал древний Бог, так и не пригласивший меня присоединиться… хотя, признаюсь, я бы была не против…
Останавливаюсь в гостевой и знаком подзываю свою любимую лисичку.
— Слушаю, хозяйка? — тут же склоняет голову та.
— Для начала — перестань звать меня хозяйкой, — решаю остановить, наконец, этот фарс.
— А как мне звать госпожу? — растерянно спрашивает Юби.
— Так и зови — госпожа Инь Юэ, — назидательно произношу, затем понижаю голос, — от древнейшего были какие-то поручения касательно воды или лечебных трав?
Если он раздражен на меня по какой-то причине, он должен был попросить чего-то успокаивающего…
— Обычный расслабляющий сбор. Ничего особенного, — отвечает Юби, невольно взглянув в сторону купальни.
Значит, просто решил искупаться?
Но почему тогда его сжатая за спиной ладонь аж побелела от напряжения? И почему он так резко завершил наш разговор, направившись в мой дворец?
ГЛАВА 15. Семейные ценности
— По поводу вашего задания: Су Ми ведёт себя, как обычно. Я не заметила никаких странностей, — рапортует лисичка.
— Хорошо, — киваю, сосредоточенно думая о своём.
В конце концов, древнейшему сегодня напомнили о его ученическом долге. И о предательстве, которое он вынужден был совершить по отношению к своей наставнице.
Не всё же мысли древнего Бога должны вертеться вокруг меня!
— Отправляйся к своим сестрам и потренируйся. У меня больше не будет заданий для тебя сегодня, — отпускаю Юби, продолжая упорно думать о Бао Чжане.
— Но как же вода в купальне? Её надо будет слить, а саму купальню почистить и… — начинает, было лисичка.
— С этим я сама справлюсь, — отмахиваюсь от неё, — Забирай с собой Су Ми и иди на Холм Первых Шагов!
— Так и сказали бы, что хотите остаться с древнейшим…
— Юби! Кляп на твоём рту может стать пожизненным украшением, — осекаю её.
— Накажите меня хозяйка! Я опять ляпнула лишнее!! — падает на пол лисичка, мгновенно разволновавшись.
— Накажу. Эту неделю ты не сможешь выносить оценочных суждений, — щелкнув ей по лбу, произношу строго и отпускаю восвояси.
Племянница Синь Шэня уходит, потирая лоб и ещё не понимая, как сильно отразится на ней подобный запрет… но об этом я подумаю позже!
А сейчас…
Подхожу к двери в купальню и застываю, понятия не имея, что хочу сделать. И почему я вообще так остро отреагировала на желание древнейшего уединиться за дверью?
Он там уже сколько? Полчаса?..
— Жена. Войди, — неожиданно слышу его голос и невольно отступаю на шаг: он знал, что я стояла за дверью?
Как неловко-то… но будет ещё больше неловко, если я проигнорирую его слова. Он назвал меня женой, пусть дата свадебной церемонии ещё даже не назначена. Он уже считает меня своей семьей… почему-то это знание греет меня изнутри.
Беззвучно открываю дверь и прохожу в купальню, останавливаясь у самого края купели.
Бао Чжань был на другом её конце.
Откинув голову на бортик и упираясь локтями в специальные выемки, он лежал в воде с закрытыми глазами, а его лицо было облеплено мокрыми прядями волос.
Он точно уходил в воду с головой… но почему даже не подумал привести себя в порядок перед моим появлением?
— Ты хотела присоединиться? — спрашивает древнейший.
— Я… хотела понять, почему ты так резко оборвал наш разговор, — решаю говорить правду.
Почти правду.
— Слова «я действительно устал» тебя не удовлетворят? — слишком расслабленно спрашивает Бао Чжань.
— Я не знаю, — качаю головой, глядя на него… — я тебя не знаю.
— Верно. И я тебя. Новую версию тебя, — исправляется древний Бог, открыв глаза, затем протягивает ко мне белую и гладкую, словно нефрит, руку в приглашающем жесте, — так почему бы нам не узнать друг друга?
— Ты… планируешь узнавать друг друга в воде? — как-то не к месту смутившись от дерзких мыслей, негромко спрашиваю.
Бао Чжань мягко усмехается, вновь откидывая голову на бортик, — так, словно он действительно очень устал и теперь получает удовольствие от простого отдыха… и разговора со мной.
Не могу понять — он обманывает меня таким своим поведением, или древний Бог и впрямь способен вымотаться?
