Я, в странном ступоре, почему-то упорно пыталась разглядеть её лицо, но мне мешали эти дурацкие ветки… или не ветки вовсе, а просто почему-то перед глазами рябило… или разноцветный ветерок, который снова начал порхать вокруг хозяйки… и какое-то странное головокружение…
– Всё-всё, – музыкально мурлыкнула Оракул. – Больше не буду. Рассмотрела. Иззи, как всегда, гениален.
– Иззи? – Неожиданно для себя самой я отмерла: любопытство оказалось сильнее ступора и сильнее желания рассмотреть внешность Оракула.
– Ага! Вот оно! – Снова вспыхнула фонтаном искристого смеха эта загадочная девица. – Вот в чём твоя сила. Давай, девочка! Пока тебе интересно жить – не умрешь! А Иззи… Считай, я случайно оговорилась, а ты запомнила, – Оракул вдруг явственно хитро мне подмигнула и неожиданно исчезла.
Я осталась в полном одиночестве, только разноцветный ветерок шелестел, прячась, в листьях, и еле слышные отзвуки песни уплывали к зеленой луне.
– Эээ… – начала я неуверенно. – Это всё? В смысле моё пророчество? Я могу идти?
Вместо ответа я вдруг почувствовала, что меня как будто захлестнуло волной: закрутило, завертело, лишая дыхания, перед глазами закрутился огнистый вихрь, меня, словно подняло в воздух… и обрушилось пророчество. О, тут не было никаких сомнений, это было именно пророчество: слова обрушивались отовсюду одновременно, казалось, вбиваясь в самую душу, хуже гвоздей, с почти ощущаемой болью, расплющивая сознание молотом на наковальне… Забыть? Помилуйте! Я на смертном одре это буду помнить!
Чужие звёзды? Мир не в радость?
Твой путь – в пещеру Диких Радуг.
Остановись, в себя поверь!
Ты – ключ Судьбы, найди же дверь!
Коль примешь правила игры,
Откроешь дверь во все миры…
Но цену надо заплатить:
Не умерев, не будешь жить!
Последняя фраза, затухая тяжёлым эхом, несколько раз отозвалась судорогой в моем теле… и я открыла глаза, обнаружив, что лежу, прислонившись спиной к каменной кладке колодца. Ночь. Самая обыкновенная ночь, без разноцветных ветерков, соловьёв и музыки. Даже луны уже куда-то делись. Ни фига себе пророчество! Интересно, меня так колбасит от самого предсказания или от качества поэзии? С другой стороны, хорошо, что не гекзаметром! Наверняка гекзаметр меня бы прикончил… Сколько же времени прошло? Я попыталась подняться, но мне это не удалось. Превозмогая слабость, я позвала:
– Рей!
Мгновение – и меня бережно поднимают на руки:
– Что случилось?! Куда эта стерва тебя забирала?!
И неожиданно, на нас снова обрушился хор соловьев, невнятная музыка… невесть откуда взявшийся ветер взъерошил волосы, и – призрачным эхом – хрустальный смех со всех сторон и ниоткуда:
– Андреас Ольгердсон, ученик Освальда, будь осторожен!
И все исчезло. Тем сильнее и мрачнее оказался контраст: словно из мира разом выпили все чувства, все звуки и все краски.
Рей невнятно выругался по-французски.
– Пойдем отсюда, – он мотнул головой, стряхивая с лица пряди волос, и понёс меня по аллее назад, туда, откуда мы пришли.
– Ты слышал мое пророчество? – я вцепилась в Рея намертво, почему-то всерьёз боясь, что он тоже может вдруг исчезнуть.
– Нет, – сквозь зубы пробормотал Рей, упорно глядя вперед, и я поняла, что он очень, очень зол. – Эта зараза вытащила тебя к себе… уж не знаю, на каком уровне она обитает. Видимо, знает о тебе гораздо больше… Тьфу, черт! Оракул же! Но почему Освальд не предупредил?
Рей явно скатывался на размышления вслух. Его ворчание странным образом звучало настолько умиротворяюще и расслабляюще, что я, похоже, начала задрёмывать.
Проснулась я от странно знакомого поскуливания и тихого смеха Рея. Я распахнула глаза и начала озираться. Оказалось, я по-прежнему лежу на руках у Рея, вокруг по-прежнему темно, где мы находимся – непонятно. Вот только Рей смеётся, а откуда-то снизу доносится тихое поскуливание. Заметив, что я проснулась, Рей поставил меня на ноги, и мне в грудь сразу же уперлись совершенно человеческие пальчики и уткнулась рыжая мордочка. Мýра! Он меня нашёл! Я, не задумываясь, плюхнулась на землю и радостно зарылась в рыжий мех чиррлы:
– Мýра! Прелесть ты моя! Ты тут! Я так скучала!
Мýра острым шершавым язычком лизал мои щёки, ясно давая понять, что скучал тоже. Правда буквально через минуту его восторженное повизгивание почему-то сменилось настороженным скулежом, он схватил зубами меня за джинсы и попытался куда-то потащить. Рей, до этого с умилением взирающий на нас, вдруг вздёрнул голову, в его руке оказался клэн, а вокруг нас замерцал какой-то щит. Это последнее, что я запомнила. Тяжёлая тёмная волна вдруг сбила меня с ног, закружила и швырнула в небытие.
Приходила в себя я с трудом. Словно под «Болеро», сознание танцевало по кругу то туда, то сюда. В конце-концов, каким-то чудом я сумела удержать его в «здесь и сейчас» и открыла глаза. Помогло это мало. Вокруг было темно. И я остро чувствовала, что я – совершенно одна и нахожусь посередине пустого пространства, явно в каком-то здании. Я закрыла глаза и открыла снова. Никакой разницы. Что за фигня!? Я ослепла? У меня же было то волшебное зрение, помогающее видеть в темноте, куда оно делось? Подавляя панику (а вдруг я в самом деле ослепла!?), я наощупь начала рыться в рюкзачке, пока не выудила зажигалку. Дрожащими пальцами крутанула колесико. Огонек не зажегся, но, брызнувшие во все стороны обжигающе яркие искры уверили в том, что с моим зрением все в порядке. Я с облегчением вздохнула, перевела дух и снова чиркнула зажигалкой, старательно глядя в сторону. Темнота. Язычок света не помог никак. Это был шарик огня, который не освещал ровным счётом ничего. Я снова закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, сканируя пространство в попытке обнаружить Рея. Ничего. Ещё раз. И ещё, и ещё… Я не знаю, сколько времени я провела, медитируя в полной темноте, но в конце-концов таки уловила слабый отклик. Я встала и вытянула руку в попытке призвать болид. Ничего. Выругалась про себя. В глубине души крепло осознание того, что это Йор, и он таки нас поймал. С удовольствием отметила, что при этой мысли изнутри поднялась знакомая волна ярости. Ну хорошо. Хоть что-то у меня есть. Как уже не раз выяснялось, моя ярость чревата неконтролируемыми разрушениями. Теперь надо найти Рея. Я вытянула руку и в полной темноте сделала шаг вперёд. Ну что ж, пойдем наощупь. Наощупь идти было ужасно страшно. Воображение услужливо подбрасывало картины бездонных провалов в полу на моем пути, монстров, тянущих лапы из темноты… Я, стиснув до скрипа зубы, делала шаг за шагом, пытаясь сохранить ощущение направления, поддерживая кипящую ярость.
Я не знаю, сколько прошло времени. По моему внутреннему ощущению, не меньше пары столетий. Тёмные залы сменялись тёмными же коридорами. Коридоры мне нравились больше: можно было держаться за стенку. Но вот, неожиданно я поняла, что моя цель рядом, и что вошла в очередное пространное помещение. Темнота наконец милостиво поддалась, и я смогла скорее понять, чем по-настоящему увидеть, что нахожусь в помещении чем-то напоминающем концертный зал. В полной темноте еле заметно светилась колонна, в которой я увидела неподвижного Рея словно увязшего в огромной пробирке бледного света. Голова его была запрокинута, атон исчез, рубашки тоже не было, а обнажёный торс расчерчивали какие-то полосы и пятна… В тусклом свете было невозможно разобрать что это. Я сделала шаг ближе, пытаясь понять, что происходит, и тут под сводами зала раскатился смех. Нет, не зловещий, как можно было бы ожидать… это был искренний смех довольного жизнью существа… и я поняла, что больше не могу пошевелиться.
