– Вот и ладушки! – Он хлопнул ее по заднице и отодвинул от себя.
Желания воспользоваться откровенным предложением, которое она демонстрировала всем своим видом – приоткрытыми влажными губами, сползшим с плеча халатиком и тем, что норовила прижаться поближе, – пока не возникало. Неприступная Хель казалась куда более интересной добычей. Ради нее можно пока и поголодать, нагулять аппетит.
В студию он приехал со стаканчиком кофе из маленькой итальянской забегаловки, спрятанной в московских переулках. В прошлый раз он ей так понравился – может, и сейчас добавит очков?
Разумеется, она была уже на работе – сидела за компьютером и просматривала мелькающие кадры фильма, над которым сейчас работала компания. Влад не планировал вникать в ее дела, только хмыкнул, поставил стаканчик рядом с ней и сразу ушел в переговорку.
Настя обещала уже к этому утру накидать первые идеи для рекламы – дальше должен выбрать Снегов, утвердить киношники и подкорректировать Денис с Марком. У Влада тоже была какая-то роль, но так как он в производстве не смыслил примерно ничего, то планировал со всем соглашаться, а дальше пусть работает его команда мечты.
Злая от необходимости работать с ним Настя превзошла саму себя: на взгляд Влада, все присланные ею концепты были без малого гениальны. Просто так «Каннских львов», высшую награду рекламщиков, не дают, она реально была лучшей в Европе. Однако Снегову все не нравилось: он хотел, чтобы в рекламе его нового элитного шоколада сочетались роскошь, семейные ценности, высокие технологии и «чудо». Так и сказал: чудо. А как вы его в концепт запихнете – не его забота.
Пока Снегов в пух и прах разносил очередную идею, а остатки добивали Денис с Марком, Влад время от времени оглядывался и находил глазами рыжевато-русую макушку Хель. В основном она была по уши погружена в работу, но иногда он ловил на себе задумчивый взгляд. Она быстро отворачивалась, а он ухмылялся: значит, тоже посматривает на него. Не такая уж неуступчивая богиня. Может быть, не понадобится и заканчивать проект, чтобы снова оказаться в ее объятиях и проверить ладонями крутизну бедер.
О том, что будет дальше, он не задумывался. Влад вообще редко строил планы на женщин, попадавших в его жизнь. Хотелось – брал. Надоедали – отпускал.
Эту хотелось. Очень.
К вечеру с горем пополам выбрали один концепт и тут же принялись его переделывать, не оставляя ни строчки от первоначальной идеи. Если бы не переглядки с Хель, Влад бы не выдержал и пары часов в этом творческом аду.
Однако статус не позволял ему покинуть поле боя, пока сценарий рекламы не будет утвержден окончательно, – и он скучал, то копаясь в мобильнике, то со стеклянным взглядом слушая перебранки Снегова с Настей. С тоски даже попробовал одну из конфет, что привезли с фабрики как образец товара. Они и правда были необычными: переливались, как драгоценные камни, а под тонким слоем шоколада прятался необычный яркий вкус.
Студия почти опустела, а за окном сгустились мрачные осенние сумерки, когда наконец одну из идей добили до рабочего вида. Лучшим способом совместить элитный вкус и семейные ценности единодушно признали новогоднюю рекламу. Живой огонь, пушистая елка, разноцветные шары – и волшебная девочка, созданная из лучшего шоколада, которая оживает в новогоднюю ночь. Все должно было выглядеть дорого и роскошно, так что киношники сразу выдвинулись на поиски большого дома с камином и высокими потолками – чтобы поместилась настоящая рождественская ель. Денис с Марком сели считать разные варианты графики, а Влад смог наконец выбраться из глубокого кресла и размяться.
В офисе уже никого не было – кроме начальства, одного самого упорного дизайнера и Хель. Она сидела, по-прежнему уткнувшись в монитор, а на соседнем кресле устроилась Лея, абсолютно точно так же засунув нос в подаренный Владом планшет.
Он подошел незамеченным и некоторое время стоял, глядя, как одинаково хмурятся соболиные брови Хель и темные тонкие – Леи. У обеих что-то не складывалось там, по ту сторону экрана.
– Привет, принцесса. Хочешь шоколада? – громко спросил он, намеренно глядя куда-то посередине между ними.
Темная и рыжеватая головы взметнулись одновременно.
– Да! – отозвались Хель и Лея хором.
Дети на работе. Ольга
Детский сад до восьми вечера, дедлайны – круглосуточно.
Поэтому я сразу договорилась с Марком и Денисом, что согласна работать сверхурочно, но тогда буду брать Лею с собой.
– И ты хочешь, чтобы мы ее развлекали? – очень подозрительно спросил тогда Денис.
– Нет, что ты! Я дам ей фломастеры, она будет тихо сидеть и рисовать.
– Понадобится ее кормить и укладывать спать? – уточнил Марк.
– Она уже сама умеет и есть, и засыпать, она не младенец!
– Мы должны будем перестать материться и бухать на рабочем месте?
– А вы это делаете? – удивилась я.
– Нет, но вдруг…
Закончилось все тем, что когда я притаскивала Лею в офис, в первую очередь Денис с Марком и начинали с ней беситься, а остальные – угощать шоколадками и печеньем.
Грядущий проект на фоне остальной работы студии грозил переработками в течение всего месяца. Я впервые задумалась о том, не нанять ли няню, но посчитала по самым скромным тарифам – увы. Не тем я в жизни занимаюсь, если приличная няня зарабатывает столько же.
Так что придется всем привыкать к моему чуду-чудовищу в студийном офисе.
– Так, Лея! – строго шикнула я. – Шоколад – это для уставшей мамы. А ты сегодня наказана, помнишь за что?
– Арсен все равно не хотел пить свой компот… – пробормотала дочь.
– Это не повод выливать его на голову самому Арсену!
– Он хотел покрасить волосы в красный!
– Компотом?!
– Там вишня… – Лея опустила глаза и виновато притихла. – За краски ты бы тоже ругалась…
– То есть ты помнишь, что красить кота тети Маши гуашью – не стоит, но решила, что красить мальчика вишневым компотом – нормально?
– Ну ма-а-а-ам…
Влад откашлялся. Черт, я про него уже забыла!
Шоколад!
– Вообще я предлагал вам обеим, но раз главная принцесса наказана, будет справедливо, если предложение тебе тоже отзову, – заявил он, нагло глядя на меня. – А конфеты там очень вкусные, лично дегустировал. Элитный шоколад, авторские начинки…
– Хорошо, хорошо! – Я закатила глаза. – Ради такого случая наказание переносится на завтра.
У Влада странно подрагивали плечи, когда он вел нас в переговорку. Хотела бы я подумать, что он рыдал над трогательной сценой моей любви к дочери, но, кажется, все-таки ржал.
– Много у тебя еще работы? – спросил он меня, когда Лея радостно набросилась на коробку с конфетами.
