Я осторожно взяла одну штучку, переливающуюся, как изумруд. С опаской откусила и чуть не застонала от наслаждения. Горьковатый привкус шоколада отлично сочетался с терпким эстрагоном в начинке.
– Нет, чуть-чуть осталось, допроверю присланное и отправлю дальше.
Считаю, что Лея такую вкусноту по малолетству оценить не способна! Поэтому надо отдать все конфеты в фонд работающих матерей. То есть – мне.
Но угнетать ребенка в присутствии Влада было как-то неловко.
– Ого! – воскликнул Никита, входя в переговорку. – Да вы уже решили реквизит подъесть!
Я рефлекторно положила уже взятую конфету на место, Лея – наоборот, взяла еще две.
– Заранее подкупаю самого важного человека на проекте! – заявил Влад, придвигая коробку с конфетами поближе ко мне.
– Это правильно… – Никита слишком пристально смотрел на мою дочь. Даже захотелось спрятать ее под юбку. Если бы на мне была юбка. – Скажите, а как зовут это чудесное создание?
– Лея! – заявило создание, запихивая еще одну конфету в рот.
– Скажи, Лея, а ты хотела бы сняться в кино? – голосом коварного злодея из мультика предложил Никита.
– Так, стоп! – вмешалась я. – Разве это не у меня надо спрашивать?
– Мам, я хочу в кино! – тут же заявила Лея.
– Это не кино, дочь, это реклама, – ответила я ей, а потом повернулась к Никите: – Если человеку пять лет, это еще не значит, что ему можно дурить голову!
– Похоже, мы неправильно начали, давайте еще разок, – вмешался Влад.
Я возмущенно повернулась к нему, но он тут же выставил ладони вперед:
– Тихо, тихо, грозная богиня Хель, не убивай меня. Я тебе еще пригожусь.
– Во-первых, Хельга! – рявкнула я. – Или отзову свое предложение, будешь звать по имени-отчеству.
– Грозная валькирия Хельга, – поправился Влад. – Ты вообще против, чтобы Лея снималась, или просто Никита просил тебя без уважения?
– Ма-а-а-а-ам! – завопила Лея таким тоном, что стало ясно: вот здесь проще сдаться.
У нее есть три режима капризов:
1) устала;
2) голодная;
3) точно знает, чего хочет, спорить бесполезно.
И сейчас был как раз третий случай.
Я позволила поуговаривать себя еще немножко – и согласилась отдать Лею на роль шоколадной девочки в рекламе Снегова.
– Такая красотка, а волосы какие… – продолжал восхищаться, замаливая грехи, Никита. – Как будто правда кто-то отлил кудряшки из шоколада. У вас, Ольга, волосы совсем другие, хоть и не менее красивые. В папу пошла?
Я закусила губу. Хорошо, что в Москве никто Юрку не видел…
– Ага, в папу, – кивнула быстро и уточнила: – Завтра съемка? Во что ее одеть?
– Что-нибудь новогоднее. Красное, например.
– Ура-а-а-а! – завопила Лея. – Красное платье, которое олень принес!
Влад за моей спиной поперхнулся конфетой и закашлялся.
Доверие. Ольга
– Доброе утро, красавица! – поприветствовал меня наш дизайнер Артур, обдав горячим взглядом.
Я настолько обалдела, что забыла откусить ему голову за такое обращение. Так и застыла памятником самой себе и отмерла, только заметив у кофеварки Ларису.
Подкравшись к ней, как ниндзя, чтобы не сбежала раньше времени, я подозрительно спросила: – Слушай, ты ведь удалила мою анкету с сайта знакомств?
– В смысле? – удивилась она. – Мы же договаривались, что я посижу там за тебя!
– Я просила удалить, когда нам попался Артур! – напомнила я. – Не хочу светиться своим отчаянием на весь офис.
– Ты просила убрать ваше совпадение. Анкету удалять не просила!
– Неважно, ее удали тоже, ладно? – попросила я.
– Окей, окей, как хочешь… Не желаешь быть счастливой – меня не вини, – пробормотала Лариса, забирая чашку кофе и уходя за свой комп.
– Нет! Стой! Не делай этого! – раздался вопль, от которого я вздрогнула и убрала палец от кнопки на кофеварке.
– Влад? – повернулась я к источнику вопля. – Ты меня напугал. Почему не делать?
– Вот… – Он подошел ко мне и вручил стаканчик кофе. – Я твой личный курьер, ты еще не заметила?
Запах от стаканчика шел тот самый – волшебный. Несравнимый.
– Ты должен показать мне, где его продают! – выдохнула я, отпивая первый, самый кайфовый глоток. Мир сразу засиял всеми красками, смывая с реальности серую марь хронического недосыпа.
– Тогда я перестану быть таким незаменимым и желанным. – Влад понизил голос и проговорил это мне буквально на ухо. Но тут же сделал шаг назад. Очень вовремя. – А где Лея? Хочу посмотреть на нее в том платье, которое я подарил.
– Ты подарил… – прошипела я. – Ты! Это я носилась с утра первого января в поисках чертового платья по всему городу!
– И куклы! Репутация Санта-Клауса и его оленей священна. Что обещали, то и дарим, – уточнил он строго.
Но глаза смеялись. Какие у него прикольные морщинки-лучики разбегаются, когда он смеется. Такие бывают только у людей, которые делают это очень часто.
– Куклу я и так собиралась дарить. Пойдем, Лея в переговорке, ее пока инструктируют.
В переговорке Лея блистала! Вокруг нее собрались все киношники, с экрана из окошек «зума» будущей шоколадной девочкой любовались рекламщики, сам Снегов восхитился тем, как быстро нашли «модель» для рекламы, да еще и половина офиса шлялась туда-сюда и поглядывала на мою принцессу, которая крутилась в красном платьице, чтобы все успели его рассмотреть.
– А ей идет, – заметил Влад. – Надо же, как она точно догадалась, что именно красное платье подчеркнет цвет волос и глаз. Настоящая женщина.
– Влад, ей пять лет! – воззвала я к разуму этого невыносимого мужчины. – У нее не только платье красное, но и чашка, постельное белье, коврик у кровати, рюкзак, пуховик и шапочка. Это ее любимый цвет, она даже из M&M’s выбирает только красные конфетки.
– Нет, ты меня не переубедишь, – заявил он. – Она в маму, а у мамы безупречный вкус, иначе как бы богиня Хель выбрала меня из целого бара, полного мужчин?
Я хотела влепить и за «богиню», и за «выбрала», но тут к нам подошел Никита.
– Съемок тут буквально на пару часов, – сказал он. – Немножко у елки, немножко на зеленом экране, остальное все равно будет графика. Ну, еще на дорогу час туда, час обратно, к обеду вернемся.
– В смысле? Вы хотите, чтобы я на четыре часа отдала вам дочь?! Вы с ума сошли, ей пять лет!
До меня только что дошло, что снимать будут не в офисе.
И меня никто не приглашал. К тому же, у меня куча дел.
