Лея воспользовалась случаем и решила сесть прямо на мокрый тротуар. Я вздернула ее за руку, перехватила поперек тела и решила так и донести.
– У вас сейчас какие-то планы? – вдруг спросил Влад.
– Нет, у нас только планы добраться до дома и поужинать, если наша шоколадная принцесса не решит отказаться от еды в знак протеста, – пропыхтела я, пытаясь пристроить брыкающуюся Лею на руках поудобнее.
– Тогда… – Влад шагнул ко мне и подхватил ее на руки. – Поехали.
– Куда?! – Первым порывом было выдрать ребенка из рук похитителя, но он целеустремленно зашагал к своей машине.
– Садись. – Он открыл заднюю дверь, а сам отнес Лею к другой и уже усаживал в детское кресло. – Сюрприз будет.
Дочь заинтересованно замолкла.
– Дядя Влад-Олень… – начала она, но он шикнул на нее, обернулся, приложив палец к губам.
– Обещаю, тебе понравится… – таинственным голосом сказал Влад.
Тут уже заинтересовалась и я.
– Нам только к девяти надо вернуться, у нее режим, – предупредила я.
– Помню, – сказал Влад, выруливая из двора. – Мы недолго.
Когда мы выехали за пределы Москвы, я даже начала немножко волноваться. Но Лея прилипла к окну и пялилась на мелькающие огоньки торговых центров, тыкала пальцами в проезжающие мимо машины и вообще уже забыла про чертову ракету. Можно было бы возвращаться, но Влад только загадочно улыбался на мои вопросы и ехал неведомо куда.
Мое терпение уже почти кончилось, когда он вдруг завернул на узкую дорогу и затормозил перед воротами невысокого здания.
– Идем!
Лею он вытащил сам, а я, как курица-наседка, только прыгала вокруг и волновалась.
Это оказалась станция ракетомоделирования! Оказывается, есть такой кружок, где дети делают настоящие модели ракет, которые по-настоящему взлетают!
Никого уже в такой час, конечно, не было, но Влад ушел куда-то и вернулся через десять минут с мрачным мужиком. Тот глянул на Лею и стал чуть менее мрачным.
– Я у ребят их модели отбирать не буду! – строго сказал он Владу. – Сколько бы вам там ни заплатили. Но вот сам делал модель, ее дам запустить.
Мы пошли на большой пустырь за зданиями, где мужик долго возился с установкой ракеты, попутно что-то объясняя про топливо, стабилизаторы, центр тяжести, парашюты и разные модели двигателей.
– Запись в кружок только с десяти лет! – сказал он строго, протягивая Лее пульт. – Но я сделаю вид, что кнопку нажала твоя мама.
Разумеется, сказать спасибо она забыла. Но глаза ее так сияли, что мужик даже заулыбался.
– Давай! – подбодрил Лею Влад.
Она оглянулась на меня, на мужика, на Влада и нажала кнопку.
Ракета, которая выглядела куда более игрушечной, чем та, что была в детском саду, затрещала искрами, свистнула и… взмыла в небо. Высоко-высоко, так что даже потерялась в темноте сумерек, подмигнув только красным огоньком на хвосте.
– Ура-а-а-а! – завопила Лея, подпрыгивая. – Ура-а-а-а!
Слишком близко. Ольга
– Спасибо… – тихо сказала я Владу, когда мы снова загрузились в машину и поехали обратно в Москву. Лея на заднем сиденье шуршала рекламными проспектами и чертежами, которые ей надавал мужик, который взял с нее обещание обязательно прийти в кружок, когда ей исполнится десять.
– Совершенно не за что, – отозвался он с легкой полуулыбкой.
По пути мы по закону подлости попали в пробку и когда добрались до дома, было уже начало десятого. Я не стала ничего говорить: счастливая Лея, которая не будет выносить мне мозг еще неделю той не взлетевшей ракетой, была важнее, чем вовремя лечь спать. Хотя завтра, конечно, она даст прикурить, когда я буду ее будить.
Мы остановились у дома, Влад включил свет, я обернулась… Лея спала. Удобно устроившись в автокресле, словно кошка, которая может спать в любом положении. Шапочка сползла на один глаз, вокруг валялись рекламные бумажки, но чертеж маленькой ракеты, которую можно построить дома, она держала цепко.
– Пусть поспит, – вполголоса сказал Влад, выключая свет. – Успеете еще поужинать.
Я открыла рот, чтобы возразить, но подумала… и закрыла.
Пусть.
– Ты никуда не торопишься? – спросила его.
– Совершенно никуда. – Он ткнул кнопку на приборной панели, и легкий блюз, едва слышно шепчущий из колонок, заполнил машину, вдруг сделав все вокруг уютным и спокойным.
Влад отстегнул свой ремень и повернулся ко мне. В полутьме его темные глаза мерцали таинственно и тепло. Сегодня он был не в своем обычном костюме с неизменно белоснежной рубашкой, а в толстом свитере с высоким горлом, и от этого казался безопасным и каким-то надежным. Или моя благодарность за этот вечер делала его таким?
– Еще раз спасибо тебе, – сказала я, тоже отстегивая ремень и сворачиваясь калачиком на своем сиденье. – Ты так здорово все разрулил.
– Я просто подумал, что бы меня утешило, если бы я был маленьким мальчиком, у которого не взлетела ракета, – улыбнулся он. И снова появились эти морщинки-лучики. Когда он успел их заполучить, если на работе он всегда выглядит серьезным?
– У тебя все так легко… Конфеты, съемки, ракета. А я все время заморачиваюсь, – пожаловалась я.
– Ты отвечаешь за свою дочь, конечно ты заморачиваешься, – отозвался он. Длинные пальцы скользнули по моим волосам, коснулись щеки. В разморенном тепле и темноте машины было как-то лень отклоняться. И… не нужно, что ли? – Я бы вообще с ума сошел отвечать за целого маленького человека.
– Ты не хочешь детей? – удивилась я.
– Когда-нибудь… – пожал он плечами. – Почти наверняка. Пока рано об этом думать.
Пальцы погладили меня по щеке, Влад чуть придвинулся, безотрывно глядя в мои глаза.
– Везет мужикам, – пожаловалась я. – Мне с двадцати лет начали на мозг капать, что пора об этом думать.
Тихий смешок щекотнул кожу. Я и не заметила, как близко оказался Влад в полутьме. Его горячее дыхание касалось моей щеки, мужской запах окутывал терпко-свежим облаком. В груди что-то замерло и задрожало, когда его губы коснулись моих. Сначала легко, будто примериваясь. Потом, через паузу – поцелуй стал глубже и жарче. Теплые ладони скользнули под расстегнутую куртку, а я сама не заметила, когда зарылась пальцами в темные густые волосы, лихорадочно отвечая на атаку жадного рта.
Забилось, застучало судорожно сердце, кровь прилила к коже, перестало хватать воздуха. Влад передвинулся, почти ложась на меня сверху, его руки гладили меня, настойчиво задерживаясь на бедрах и груди. Пуговицы рабочей рубашки расстегивались одна за другой, горячие губы скользнули по шее, задержались в ложбинке между ключицами. Я прерывисто выдохнула, не зная, прижимать его к себе крепче или оттолкнуть и…
