– Тот же вопрос, – подняла бровь Хель. – Что происходит?
– Я поговорил с Денисом, – сказал Влад, примеряясь, чтобы подхватить системник, но остановился и почесал в затылке. – Он сказал, что, по его расчетам, мы успеваем в упор к дедлайну для монтажа, если все будем работать до ночи с субботы на воскресенье с перерывами на еду, но без перерывов на сон.
– Я в курсе, – мрачно сообщила Хель. – Какое отношение это имеет к моей рабочей машине?
– Детский сад завтра не работает.
– И об этом тоже в курсе.
– Ребенку тут не место, – подвел он итог. – Денис сказал, что у тебя есть удаленный доступ, ты можешь работать дома.
– Ноутбук мои задачи не потянет.
– Да, поэтому я думаю, как перевезти твой комп, – сообщил Влад. – О, я на первом этаже тележку видел.
Идея была не ахти какая, но Денис с Марком согласились, что это оптимальный вариант. Хотя поначалу предложили устроить Лею на диване в кабинете начальства. Влад задушевным голосом спросил, сколько голых задниц побывало на этом диване и что бы сказала Хель, если бы узнала, – и они согласились, что да, ребенку тут не место.
Если он берет на себя логистику – то без проблем.
– Мне нужно вживую общаться со всей командой! – нашла новое возражение Хель, когда Влад уже вез тележку с гудящим компьютером к машине.
– Не бойся, им Денис с Марком по голове настучат, если что, – успокоил ее Влад. Свой ноутбук он тоже прихватил и, когда расположил все оборудование на маленькой кухоньке в квартире Хель, пододвинул табуретку и устроился в углу у холодильника, открыв свой список задач.
– Ты… здесь, что ли, будешь работать? – опешила Хель.
– Ехать обратно долго, чего время терять? – нагло ответил он, но, поймав наливающийся ледяной яростью взгляд, быстро исправился: – Кто-то должен помогать, когда ты будешь ее кормить и укладывать?
Хель шумно выдохнула, но поколебалась – и не стала спорить.
Нырнула за монитор и уже оттуда скомандовала:
– Закажи еды. Мне лазанью, Лее макароны с сыром и на утро запеканку.
Влад только ухмыльнулся, доставая телефон.
Дедлайн. Ольга
Влад меня удивлял. С того момента, как отвез Лею запустить ракету, – и все еще продолжал удивлять.
Нет, я не собиралась его ревновать к той блондинке, но он вел себя так, словно ее не существовало. Это… путало все карты.
То, что он не стал спорить и вернул Артура в строй.
То, что сел работать вместе с нами, как будто ему было не безразлично, – впрочем, может, и было, проект-то ему тоже нужен. Но зачем ему нужно было помогать мне с Леей? Заморачиваться с тем, чтобы отпросить меня у начальства, везти домой мой комп, устраивать здесь филиал работы?
То, как он сидел, вперившись в экран, как вся студия в эти часы. Молниеносно забирал готовые материалы и оформлял их для отправки.
То, как молча делал чай, после того как вскипал чайник, и ставил передо мной.
И то, как в минуты затишья, когда ему нечего было делать, отправлялся в комнату к Лее и развлекал ее – точнее, отвлекал от планшета. Она, судя по доносившимся обрывкам фраз, показала ему все свои игрушки, вынудила расчесать любимой кукле волосы и долго рассказывала, как звали всех тех пони, что мы оставили в Новосибирске. Она все-таки скучала по ним, бедный мой ребенок. Получу премию за проект, накуплю ей новых.
В общем, Влад вел себя не так, как я ожидала.
Времени подумать об этом как следует не было: мы все работали на пределе возможностей. Лично я только молилась, чтобы никакая техническая хрень нас не подвела: не вырубили свет, не полетел интернет, все досчиталось без ошибок и никто из студии не словил какой-нибудь гипертонический криз. На прошлой работе бывало и такое. И со мной тоже.
– Сколько еще?
– Собираем.
– Написать Марку?
– Он уже отчитался.
– У Артура досчитывается.
– Можешь вернуться и добить его, он уже не нужен.
– Мрачноватый у тебя юмор, грозная богиня…
– По должности положено.
Покормила Лею я сама, загнала ее чистить зубы и бегом вернулась за работу. Это был не первый глубокий дедлайн в моей жизни, но обычно я встречала их одна: когда была фрилансером, засиживалась ночами на кухне, чтобы не мешать спать маме или Юрке. В четыре часа утра, когда под веками песок, пальцы становятся ватными, а за окном уже занимается рассвет, чувствуешь себя особенно одиноко. Можно пойти в соседнюю комнату, посмотреть, как спят родные люди, вдохнуть тепло и уют… и снова за работу. Иногда в такие моменты мне было очень себя жалко.
Сейчас было иначе. Вдвоем с Владом работать оказалось веселее, чем в студии. Там все сидят в наушниках, стучаться лучше в мессенджеры, да и о чем болтать? Как сюда встал этот шот? Да все и так видят, как встал. Перебрасываться шуточками, сидя в метре друг от друга, практически не отвлекаясь от работы, – вдохновляло. Снимало какую-то глобальную усталость. И даже то, что до дедлайна оставались считанные часы, не настолько напрягало, когда можно было брякнуть:
– А давай просто вырежем все эти шоколадные волны? Кому они нужны, тысячу раз все видели.
И получить ответ:
– Нет, давай их лучше из чужой рекламы украдем, никто не заметит!
Мы просидели так всю ночь с пятницы на субботу и всю субботу. Лея маялась от безделья: оказалось, что играть в планшет сутками тоже не так весело, как ей представлялось. Периодически она пыталась прорваться на кухню, требуя воды, еды, конфет и внимания. Я загоняла ее обратно строгим:
– Пока все мультики не пересмотришь, ужина не получишь!
Жалко было ребенка до слез, но даже погулять с ней было некогда – ни мне, ни Владу.
Хотя он предлагал, но я смотрела на растущую стопку материалов в его папке и запрещала отвлекаться. Все же мама мне изрядно помогала, только в Москве я смогла оценить – насколько. Она снимала с меня все беспокойство о дочери и кучу бытовых проблем.
Под конец только мы с Владом оставались последней линией обороны – он спешно проверял и выставлял остатки эффектов, я подгоняла отстающих, проверяла то, что он мне выслал, и отправляла с пылу с жару монтажерам.
– Все! – сказал Влад за пятнадцать минут до полуночи.
– Да ты шутишь… – Я перепроверила за ним каждый файл, еще раз пробежалась по готовым материалам и вынуждена была признать: и правда все.
Мы справились!
Мы справились…
Сил на то, чтобы обрадоваться, просто не было.
– Я в душ, – сказал Влад и потер руками воспаленные глаза. – У тебя есть лишняя футболка или мужской халат?
