А потом они стояли у окна, выключив на кухне свет, и смотрели, как тихо-тихо падает снег, укрывая черную землю и предвещая долгую зиму. От которой можно спрятаться в объятиях и согреться друг об друга.
Утро. Влад
После пьяной ночи всегда следует похмельное утро.
Утро Влада началось со звонка телефона. На экране светилось «Мама».
Он, разумеется, не стал подходить.
Хель собирала Лею в детский сад: варила кашу, заплетала косы.
Все было отлажено до мелочей – даже момент, в который надо включить чайник, и Влад мог помочь единственным способом: не мешаться.
Он и не мешался. Пил свой утренний чай, скучая по итальянскому кофе, улыбался Лее, подбадривая ее в борьбе с кашей, и проводил их обеих до студии.
Хотел смотаться по-быстрому за кофе, но достал телефон и выматерился, увидев двадцать два пропущенных от матери.
Что ж, если он не хочет, чтобы в итальянскую кофейню ворвался спецназ и доставил его к родительнице принудительно, надо появиться на радарах. И, кажется, лично.
К утру ночной снег растаял и обнажилась стылая грязь. Пока Влад ехал в офис матери, машина уляпалась настолько, что можно было лепить наклейку «Танки грязи не боятся».
Влад ненавидел промзону, в которой располагался главный офис сети химчисток, которыми владела Ольга Игоревна, в замужестве – Гришина. Обратно фамилию на девичью она не меняла, справедливо считая, что лишнее напоминание о том, что за ней стоит бывший муж – один из самых успешных юристов страны и топовый бизнесмен, – лишним не будет.
– Слышала, ты съехал с квартиры? – стартовала мать с места в карьер вместо «здрасте».
Влад часто вспоминал анекдот про письмо студента родителям: «ВЫШЛИ ДЕНЕГ!!! Здравствуй, мама…» Его собственная родительница часто вела себя именно так. Вежливые расшаркивания и предварительные ласки она оставляла для бизнес-партнеров, близким доставалось только жесткое общение строго по делу.
– Да, решил, что могу обойтись без родительского… – Влад хотел сказать «поводка», но прищуренные глаза матери подсказали, что лучше переформулировать. – Родительской поддержки. В конце концов, я и сам что-то могу.
– Не говори ерунды! Квартира твоя! – Мать даже поднялась из своего кресла и вышла из-за стола. Влад так и не сел на предложенный стул для посетителей, ну и она тоже садиться не стала, оперлась на кромку стола. Она была одета как обычно: в узкое черное «резиновое» платье с обширным декольте и высокие ботфорты, которые заканчивались на ладонь ниже подола. Со спины ее часто принимали за девчонку. Правда, потом она оборачивалась, показывая злую улыбку и пронзительный взгляд черных глаз, – и ошибка стоила несчастным очень дорого.
– Нет, квартира – пока твоя, – упрямо возразил Влад. – У меня своего – машина и копейки на счету.
– Дорогой мой, но ведь все, чем я владею, однажды будет твоим. – Мать сложила руки перед грудью в умоляющем жесте, но Влад не обманывался униженной позой. – Я ведь не твой отец, больше детей у меня не будет. Некому завещать. Так что – пользуйся всем, что у меня есть! Хочешь – перепишу на тебя! И квартиру, и половину счетов!
Влад поморщился. Бойтесь данайцев, дары приносящих… Если отец искренне хотел вырастить себе смену и потому полностью отдал ему руководство заводом, хоть и оставил тот за собой, то мать готова отдать имущество целиком, но взамен она пропишется в его жизни по полной программе.
– Хорошо… – нехотя сказал он. – В квартиру вернусь, переписывать не нужно.
Тем более что денег на нормальный отель у него пока нет, а после ночи с Хель ложиться в одну постель со Снежаной было противно до тошноты.
– Ладно, дальше! – Мать прошлась по кабинету, полюбовалась на свои грамоты, дипломы и прочие памятные знаки за лучший сервис Москвы разных лет и снова обернулась к нему. – Чем планируешь дальше заниматься? Как твои проекты? Что следующее попробуешь – шоколадную фабрику?
– Женские бои в грязи… – пробормотал Влад вполголоса. Мать сделала вид, что не услышала. Громче он сказал правду: – Мое рекламное агентство уже поучаствовала в создании рекламной кампании фестивального уровня. Сейчас я планирую решить вопрос с офисом и дополнительным персоналом и выйти на рынок уже с портфолио готовых проектов.
– Рекламное… – Она вернулась к столу, постучала длинными алыми ногтями по покрывающему его стеклу. – Значит, я переведу наши договоры химчисток на тебя.
– Не надо.
– Надо. – Мать вернулась за стол, подвинула к себе клавиатуру и принялась щелкать мышкой, открывая какие-то окна. – Еще подгоню клиентов из наших партнеров. Заключим дополнительные договоры, дам им скидки, чтобы шли к тебе…
– Не надо! – громче повторил Влад. Почувствовав вкус самостоятельной победы, он теперь не очень рвался за материнской помощью. Но кто его слушал?
– Владик… – Она надела очки, только чтобы сдвинуть на кончик носа и посмотреть поверх них. – Ты же не собираешься мучиться один? Есть ресурсы – пользуйся. Для кого я это все добывала?
Отказываться и вправду было глупо: на одном кейсе Снегова клиентов не наберешь. Но что-то мешало согласиться.
Ощущение было, что он копал-копал ямку, чтобы сделать лягушачий пруд, только начало получаться – как тут же пришли взрослые с экскаватором и показали, что все его усилия – детские игры.
Мать что-то быстро напечатала, щелкнула мышкой в последний раз и отодвинула клавиатуру.
– Хорошо, с этим понятно. Дальше. – Она придвинулась к столу и поймала его взгляд. – Сегодня в восемь будь готов, едем в ресторан.
– Зачем? – насторожился Влад.
– Познакомлю тебя там с одной прекрасной девочкой.
– Что за девочка? Зачем?
Мать тяжело вздохнула.
Посмотрела на него пристально.
Вздохнула еще раз.
И занудным голосом, которым ребенку объясняют, что игрушки надо убирать каждый вечер, сообщила:
– Тебе уже тридцать два. Взрослый человек. Пора остепеняться. Заводить семью. Мы с твоим отцом это обсуждали… до всего. Он был со мной согласен. Так что я подобрала тебе прекрасную невесту из хорошей семьи.
Тоже Ольга. Влад
Влад закатил глаза. Не думал, что до такого дойдет. Конечно, он не раз слышал, что в корейской диаспоре, как и в любой узкой национальной страте, приняты браки между своими и по договору. Но справедливо считал, что раз мать вопреки традициям выбрала его совершенно русского отца, то самого Влада участь принудительной женитьбы обойдет стороной.
– Не хочу, – сказал он. – Я не знаю, что там за девочка, и знать не хочу.
– Ты пойми… – Мать сложила руки домиком и вперилась в него тяжелым гипнотическим взглядом. – Никто не требует от тебя ее знать или любить. Можешь после свадьбы гулять, как и раньше. Но тебе нужны дети, а мне – внуки. Плюс, женатый мужчина выглядит солиднее, его больше уважают и принимают в обществе, чем мальчишку-гуляку.
