«Дорогой Санта-Клаус, – подумал Влад. – Если ты, блин, существуешь, ну сотвори же чудо для своего тупого оленя, а!»
Но не раздавался звон бубенцов и не висело над головой омелы, чтобы можно было поцеловать Хель хотя бы один раз, следуя рождественской традиции.
– Кстати, ты знаешь, что твоя мать предложила мне очень много денег, чтобы я оставила тебя в покое? Крайне удачно получилось.
– Да? – вяло удивился Влад. Это было в духе матушки. – Очень-очень много?
– Ну… на двушку в Москве хватило бы.
– Если на двушку не в центре, то ты продешевила, – хмыкнул он.
Хель фыркнула.
– Нет, боюсь, не в центре.
– Ну вот… Надо было со мной посоветоваться, – укорил ее Влад. – Ты же их взяла?
Повисла пауза.
Тяжелым взглядом, который Хель на него бросила, можно было проломить земную кору и добуриться до ядра, не напрягаясь.
– Не взяла? – уточнил Влад. – Ну и зря. Раз все равно ты меня бросила, надо было брать.
– Я тебя не подбирала, чтобы бросать, – покачала Хель головой. – Это с самого начала было просто временное увлечение.
Так больно Владу еще не было. Причем непонятно было, где именно болит. Как будто где-то в горле. Или в груди? Или это та самая эфемерная душа?
– Что, женщине был нужен молодой любовник для здоровья? – горько напомнил он ее слова в разговоре с матерью.
– Нет, мальчику нужна была послушная игрушка, – отбрила Хель.
– Ты не игрушка, – покачал Влад головой.
– С чего бы? Тебе было со мной интересно, пока все шло так, как тебе нравится. А как только я напомнила про свои интересы, ты сразу начал угрожать меня сломать.
– Я не… – Влад остановил сам себя.
Разборки еще никого не приводили к успеху. Высказать наболевшее – да. Но вернуть потерянное? Вряд ли.
Нужно что-то другое.
И вот тут Санта все-таки обратил внимание на своего нерадивого оленя. Прислав оленя еще более тупого.
Они ведь так и стояли в коридоре с приоткрытой дверью. Поэтому появившийся на лестничной клетке блондин с помятым лицом страшно удивился этой картине:
– Хельга! Что за фигня? Почему ты не поднимаешь трубку? Какого черта ты продала нашу дочь в шоу-бизнес? И что это за хрен с горы тут топчется?
Не моя дочь. Ольга
Только его тут не хватало!
Юрка позвонил еще с утра, грозился прийти и «разобраться с тем, во что ты втянула дочь». Честно говоря, я решила, что он как обычно поленится. Если и придет, то когда-нибудь после Нового года, за десять минут до отлета, чтобы не разоряться на подарки.
Но ему пригорело не просто сегодня же, а одновременно с Владом!
Вот только двоих несдержанных мужиков мне в квартире и не хватало.
– Лея, беги обними папу! – проворковала я, надеясь напомнить присутствующим, что при ребенке стоит вести себя сдержаннее.
Хмурая Лея нехотя выглянула из комнаты, зыркнула на Влада, но все-таки кинулась к отцу и обняла его за ноги. Юрка отреагировал вяло – задумчиво и брезгливо потрепал ее по голове и отодвинул от себя.
– Выросла-то как! – заявил он, разглядывая дочь с прагматическим вниманием вивисектора. – Я на экране даже не сразу признал. А потом смотрю: так это ж твоя дочь под елочкой обжирается конфетами и облизывается, как начинающая Лолита! Сама пошла по этой скользкой дорожке и Лею хочешь с собой увести? С малолетства приучать перед мужиками выставляться, да?
– Юр! – Я сделала страшные глаза. Но на него это не произвело впечатления. – Леюшка, беги в свою комнату пока.
Я подтолкнула ее, и дочь с радостью покинула зону боевых действий.
Влад разглядывал Юрку, сощурив свои чуть раскосые темные глаза. Нехорошо разглядывал, будто примерялся.
– Это Юра, мой бывший муж, – поспешно изобразила я светскую даму, решив представить господ друг другу. – А это Владимир, один из моих заказчиков.
– Тех, которых ты ублажаешь? – сказал, будто плюнул, Юрка.
– Юра! Прекрати! Ты выпил уже, что ли? – возмутилась я.
– Не пытайся представить меня алкашом!
– Так, мужик… – шагнул вперед Влад.
Но Юрка сразу ощетинился:
– Ты в наши дела не лезь! Не лезь, слышишь? Не твоя жена хвостом крутит перед обезьянами всякими! Хотя ты и сам…
– Так, спокойно…
Я положила руку на грудь Влада, останавливая его. Он тут же накрыл ее своей ладонью и замер, а у меня екнуло сердце. Но я повернулась к Юрке – это было важнее.
– У тебя какие претензии? – спокойным голосом, обращаясь к нему, как к дикому зверю, спросила я. – Что Лея снялась в рекламе? Этот ролик выиграл фестиваль рекламы. Она теперь знаменитость. Настоящая актриса.
– Да ты знаешь, что из таких актрисок себе богатые толстопузы любовниц присматривают! Малолетних! – заорал Юрка. – Они ж извращенцы все! А сколько уродов на нее по телику слюни пускает, ты представляешь вообще?! Почему ты со мной не посоветовалась, а?
– И ты бы запретил?
– Конечно!
– Поэтому и не посоветовалась. Юр, у тебя довольно мало прав осталось на Лею. И смею напомнить, ты сам от них отказался.
– Конечно отказался, она же не моя дочь! – фыркнул Юрка. Он тяжело оперся на стену и отвернулся от меня, изображая свою любимую сцену «Рогатый муж в тоске».
Я бросила быстрый взгляд на Влада.
Он поднял бровь, переводя взгляд с меня на Юрку и обратно, а потом даже оглянулся на дверь, куда ушла Лея.
Все верно. Юрка белобрысый, я русая, Лея – темненькая.
– Она твоя дочь, – терпеливо сказала я. – Тебе тысячу раз предлагали сделать тест, если не веришь мне.
– Я глазам своим верю! – завелся он. – И соседи верят! Людям голову не заморочишь, как мне! Знаешь, что мужики говорили, когда я про нашу встречу рассказал? Знаешь, а? Знаешь?
– Догадываюсь… – пробормотала я.
Если он друзьям все в подробностях расписал…
– А что про встречу? – вдруг вмешался Влад.
– Неважно, – мотнула я головой. Ему еще мой позор не рассказывала.
– Важно! – Юрка аж засветился от радости, что нашел, кому еще пожаловаться. – Важно! Я уже тогда должен был понять! Приличные девушки в такие ситуации не попадают!
– В какие – такие?! – вскипела я. – Я просто шла по улице!
– Просто шла по улице, и тут этот черножопый решил ни с того ни с сего на тебя наброситься, да конечно! Рассказывай! Вертела задом, небось! – уткнул в меня палец Юрка. А потом обернулся к Владу и доверительно ему поведал: – Я ведь ей тогда поверил, шаболде такой, что это попытка изнасилования… Спас, домой отвел. Потом по милициям и прочим экспертизам водил… Они уверяли, что он ничего не успел сделать, но она-то уже не девочка была… Все с ней понятно было!
