– Потому что у меня был парень в институте! Я тебе говорила! – вспыхнула я.
– Каждый, кто не первый, тот у вас второй! – хохотнул Юрка. – Где ж теперь докажешь, что не прыгала по койкам и к этим черным сама не шлялась, а? И девчонку чернявую родила именно поэтому и на меня повесила! Я не сразу понял-то, что не моя, не сразу-у-у-у… Ну мало ли, думаю, недоношенная, бывает. А как стала расти – не наша порода-то. И не ихняя!
– Юр. Вали уже, – устало сказала я. – Хватит этого спектакля. Не твоя – так не твоя. Если я неправильная – так ты уже развелся, чего теперь орать?
Я пошире открыла дверь, сделав намекающий жест.
Но Юрка не за этим приходил. Он приосанился, руки по швам вытянул и торжественно заявил:
– Нет! Я отсужу у тебя дочь. Она не должна воспитываться с аморальной матерью!
– Зачем?! – взвыла я, хватаясь за голову. – Где твоя логика?! Если она не твоя, зачем она тебе?!
– А мне и не нужна! – заявил он. – Сдам в детдом на усыновление. Все лучше, чем с тобой.
– В детдом?! – сказать, что я обалдела, – не сказать ничего. Страшно почему-то не было, все это казалось абсурдным спектаклем. – Серьезно, Юр? Ты ее растил, ты укачивал… иногда. На твоих глазах дочка росла, на плечах ездила, книжки ты ей читал – и в детдом?
– Не моя она дочь! Ясно? – отрезал Юрка. – И как я понял, что не моя, так прям затошнило от ее вида. Я ведь сразу чуял! А как ее папашу чернявого представлю на тебе, так еще хлеще блевать тянет!
– Ты правда ее не любишь? – тихо спросила я.
Не знаю, на что я надеялась. Он же… Он же правда ее отец. Он же правда ей читал сказки. Неужели не родилось никаких чувств?
– Не моя дочь! Как можно полюбить не свою дочь, а отродье чье-то?! Тьфу, пакость!
Юрка сплюнул прямо на пол, я шагнула к нему, чтобы влепить пощечину, и тут увидела глаза Влада. Он смотрел куда-то за мою спину.
Я повернулась, будто во сне.
Наверное, в этом страшном сне до конца моих дней меня будет преследовать эта картина.
Огромные распахнутые глаза Леи. Темные глаза.
И в этих темных глазах поднимается уровень воды, как в мультиках. Они наполняются слезами так стремительно, что те не успевают вытекать.
– Урррррод! – прорычала я, бросаясь к Лее, как тигрица.
Но спасать ее было поздно. Все самое страшное уже случилось.
Влад за моей спиной молча сгреб Юрку за шкирку и толкнул к двери.
– Влад! – Я разрывалась между дочерью и мужчинами. – Только не бей его!
– Не буду я его бить, – подозрительно спокойным голосом сказал Влад. – Я ему просто нахрен голову откручу. Дальше Сибири не сошлют.
Красное на белом. Влад
Влад выволок Юрку в подъезд, борясь с желанием шарахнуть его тут же башкой о стену и закончить этот гребаный фарс. Но нет, здесь нельзя. Лея испугается разводов крови на стенах. Пришлось волочь по лестнице вниз. Убивать его на серых бетонных ступенях между этажами тоже почему-то казалось неправильным.
Разумеется, он соврал, что не будет его бить.
Еще не успела захлопнуться дверь подъезда, как Влад врезал Юрке под дых. И добавил сверху, когда тот, кхекнув, согнулся пополам. От второго удара он умудрился увернуться и даже успел замахнуться сам, но Влад влепил ему по роже и добавил ногой в живот, отталкивая в снег. Мелькнула и погасла мысль, что лучше по печени, чтобы не оставлять следов.
Нет. Нет!
Он с наслаждением съездил Юрке по носу так, что тот отлетел, разбрызгивая алые капли по сероватому снегу под окнами многоэтажки. Хотелось лупить его, чтобы здесь все было залито красным, чтобы этот мразеныш захлебывался своей кровью.
Влад вообще не помнил, чтобы когда-нибудь был в такой ярости. Даже когда в Сибири к ним на стоянку явились несколько вусмерть бухих бородатых мужиков с вилами и почему-то лопатами, он спокойно, с холодной головой просчитывал, как быстрее вырубить самого борзого и договориться с остальными.
Сейчас глаза застилала багровая пелена, кипящее бешенство хлестало во все стороны.
Сквозь шум в ушах и бешеное биение сердца он слышал крики, но не обращал на них внимания, пока его не оттащили от валяющегося на алом снегу Юрки.
Влад с удовлетворением оглядел поле боя. Все, как и хотел.
– Полицию вызывайте! – взвился чей-то истеричный голос.
– Не надо… – Юрка приподнял голову прохрипел сквозь бульканье крови: – Не надо полицию…
– Надо! Ты не понимаешь ничего, тебе башку отбили! Скорую! Скорую вызовите!
Влада пытались задержать, но он стряхнул чужие руки со своих плеч и пошел прочь. Через несколько десятков шагов он остановился и задумался: может, вернуться к Хель? Но посмотрел на свои сбитые костяшки, заляпанную кровью одежду и передумал. К тому же – что он может ей сказать? Как утешить Лею? Как?
Он вообще не представлял, что теперь можно сделать, как склеить обратно разлетевшийся на куски мир маленькой темноглазой девочки, которая стала ему такой близкой.
Ну и полиция может все-таки приехать. Не надо ей этого видеть.
И Влад снова поплелся куда глаза глядят. Не такой уж большой этот Академгородок, не заблудится. А если и заблудится в окрестных лесах – так и черт с ним.
Новосибирская погода очень быстро ему напомнила, что начало декабря даже в более южных широтах – не сахар. А здесь мороз и вовсе не шутит. Пока бурлящая кровь горячила нутро, Влад шагал вперед, но когда адреналин схлынул – он вдруг понял, что выскочил, в чем был, без пальто. Замерзшие пальцы уже почти не гнулись, когда он вынимал телефон из кармана, чтобы вызвать такси.
В гостинице Влад выгреб из мини-бара весь алкоголь, набрал горячей – насколько мог выдержать – воды в ванну и погрузился с головой, чувствуя, как болезненно ломает окоченевшее тело.
Он откинул голову на бортик, сопровождая каждый спазм глотком виски, рома или текилы из крошечной бутылочки. Полил водкой сбитые костяшки, морщась от жжения.
Хреново было невыносимо.
Кроме прочего, Влад сложил в одну стопочку известные ему факты: то, что муж для Хель был вторым мужчиной, то, что после развода, по ее словам, она ни с кем до Влада не встречалась, да и после переезда было некогда… Посчитал свой порядковый номер в ее жизни, и ему стало нехорошо. Как она со своей страстностью умудрилась не броситься во все тяжкие?
И как ему жить с такой ответственностью?
Он снова погрузился под воду, открыл глаза и смотрел сквозь зеленоватое марево на яркие светильники на потолке ванной.
Что теперь с этим всем делать?
Он не сомневался, что Хель не питала иллюзий на тему своего бывшего. Она была слишком умна для этого. Но наверняка защищала дочь от его обвинений. Защитила бы и сейчас, если бы они не расшумелись в прихожей, а этот… Юрка включил мозг и не начал нести свой бред.
