– Влад!
– Дорогая! – Он ухмыльнулся, глядя Хель прямо в глаза. – Давай перестанем ломать комедию. Признайся уже.
– Это… какая-то ошибка… – растерянно прошептала она, снова и снова перечитывая результаты.
– Никакой ошибки. Тестирование было проведено несколько раз в присутствии свидетелей. Те же свидетели наблюдали, как предполагаемый отец получил генетический материал от предполагаемой дочери сегодня утром, – официальным тоном заявил Наиль Матвеевич, собирая папки обратно в портфель. Ни одну из них он так и не открыл. – Можем еще раз провести экспертизу, если настаиваете…
У него было скучное лицо чиновника, который только рад был бы получить дополнительный гонорар, если бы они настаивали.
Влад продолжал смотреть Хель прямо в глаза. Под его взглядом она медленно сложила листок пополам и еще раз пополам. Сказала:
– Нет, не надо… Я… признаюсь.
– Мама! – Лея, державшая все это время бабушку за руку, шагнула к ней.
Хель присела на корточки и сказала:
– Помнишь, папа сказал, что ты не его дочка? Это на самом деле так. Твой настоящий папа Влад.
Лея бросила быстрый взгляд на Юрку и, закусив губу, быстро закивала головой.
– Правда?.. – спросила она своего отца. Но тот не смотрел на нее. Он смотрел на Хель, и его лицо кривилось в маске ярости. С разбитой рожей это выглядело жутковато.
– Так вот оно что… Вот оно! Я знал! Знал! Ш…
– Повторим? – вполголоса предложил Влад, шагая к нему.
– Шаболда гулящая! – бросил Юрка и вылетел из квартиры, хлопнув дверью. На Лею он так и не взглянул.
Лея растерянно посмотрела ему вслед и оглянулась на Влада.
Он подошел и тоже присел на корточки.
– Видишь, – сказал он, дернув ее за косичку. – Ты такая же темненькая, как я.
– И ты мой настоящий папа? – Она нахмурилась и оглянулась на Хель. Та кивнула. – Правда?
– Правда, – сказал Влад. – Иди ко мне, малышка.
И он раскрыл ей объятья.
– Получается, у меня папа – северный олень? – как-то удивленно спросила Лея.
Хель нервно заржала и плюхнулась на пол, утирая слезы. Ее мама развернулась и ушла в комнату. Наиль Матвеевич скупо улыбнулся.
– Получается так, – развел руками Влад виновато. И только тогда Лея вдруг всхлипнула и бросилась ему на шею, заливаясь слезами.
Она бормотала про то, что тот, ненастоящий папа ее все время наказывал, не приходил на дни рождения и на утренники в детский сад, а она так хотела похвастаться папой, а он даже не дарил ей никакие игрушки и однажды съел ее пирожное даже!
Влад не знал, плакать или смеяться, и на всякий случай заверил, что будет есть только те пирожные, от которых она при нем громко откажется.
– А где ты был, когда тебя не было? – строго спрашивала Лея, и Влад не знал, что ей ответить. У него жгло в груди, а сидящая рядом Хель почему-то расплывалась. Он гладил Лею по голове и глупо оправдывался:
– Виноват! Виноват полностью! Но я вернулся и теперь буду с тобой всегда.
– Что ж… – Наиль Матвеевич подхватил портфель и подошел к Владу. – Раз все так, надо будет в ближайшее время оформить все документы. Молодому человеку – отказ от отцовства, вам – усыновление… Это не так легко сделать, конечно, но мы постараемся в самые кратчайшие сроки.
– Думаете, Юрка согласится? – надтреснутым голосом спросила Хель.
– Согласится, – зло и твердо сказал Влад. – Я тебе гарантирую.
Еще накануне вечером он позвонил своему отцу проконсультироваться, насколько он влетит за подделку результатов экспертизы. Тот поначалу решил, что непутевый сынок собирается отмазаться от отцовства, и чуть было не проклял его на веки вечные. Но Влад успел вставить пару слов про то, что – наоборот. Ему надо доказать, что не его ребенок – на самом деле его. Выслушав всю историю, Юлиан Владимирович Гришин поднял все свои связи в Новосибирске. У Влада они тут тоже были, но с папиными оказалось быстрее и проще. За полдня они провернули аферу, на которую Влад, наверное, никогда бы не решился сам. Он и не думал, что в наше время можно настолько в наглую подделать все документы и подкупить всех нужных людей.
Заодно наметили пути убеждения Юрки на случай, если тот начнет ерепениться. Сейчас на улице его встретят специально обученные люди. Помашут кнутом, предложат пряник – и когда все нужные бумаги будут подписаны, факт подделки результатов экспертизы уже не будет иметь никакого значения. А Лее Влад все объяснит, когда она вырастет.
– Влад… – Хель придвинулась к ним, сидящим на полу в обнимку. Лея висла его шее так, что уже становилось тяжело дышать. – Ты же понимаешь, что…
– Да, я понимаю, что это – навсегда, – ответил Влад хрипло. Слабые детские ручонки давили на горло совсем не слабо. – Я буду отцом Леи. Даже не пытайся сопротивляться, это бесполезно. Да, Наиль Матвеевич? – поднял он голову.
– Раз тут все в порядке, я откланяюсь, – кивнул тот. – Удачи вам и отцу привет передавайте.
– Я теперь Лея Владовна? – вдруг заинтересовалась Лея.
– Владимировна. Лея Владимировна, – засмеялся Влад.
Ему понравилось. Очень. Очень. И слово «навсегда» тоже.
Навсегда быть привязанным к этой женщине. И этой девочке. Его лично все устраивает.
А кого нет – того убедят специально обученные люди.
Под снегом. Ольга
Влад расшаркался с мамой, галантно поцеловал ручку, что-то такое проворковал – она и расплылась. Что-что, а с женщинами он обращаться умел.
В этом и проблема.
– Пойдем проветримся, воздухом подышим, – сказала я. Стены квартиры давили со всех сторон, казалось – потолок сейчас начнет опускаться и раздавит нас в лепешку. Избавившись от зависимости от Юрки, я приобрела куда более опасную.
Но… Я кое-что сегодня узнала о Владе.
Злой ветер кинул горсть ледяной крупы в лицо. Влад, вышедший без шапки, втянул носом воздух и развернулся к подъезду:
– Все, я уже надышался.
– Стоять! – скомандовала я.
Влад заржал и подошел поближе.
– Теперь я замерзну насмерть – все ради твоего удовольствия, богиня, – сообщил он.
– Господи! – прошипела я, стащила свою розовую шапочку и напялила на Влада. Ему, кстати, розовый очень шел. А сама накинула капюшон пуховика.
Зато пока я возилась, подворачивая ее, чтобы лучше на нем смотрелось, он успел поймать меня и потереться носом о висок.
– Вкусная, – сообщил Влад. – Я соскучился.
– Погоди, мы еще не поговорили! – принялась возражать я, но все равно не устояла перед одним маленьким, но сладким поцелуем. Всего одним!
