Нашла, уффф… От облегчения кружится голова. Мне надо подышать!
15-35
Открытый балкон на сороковом этаже в сентябре – не самое уютное в мире место. Но если я тут не покричу наперекор ветру и не утихомирю дрожь пальцев, работать больше не смогу. Чертовы полмиллиона…
16-00
Незаметно просочившиеся на балкон Марк с Денисом накидывают на меня плед, вручают стаканчик с горячим кофе и начинают болтать о следующем проекте – ответственном, который я не потяну, я уверена!
– К зиме, Оль, ты у нас не миллионные проекты будешь щелкать, – обещает Денис. – Ты нас всех в кулаке зажмешь, по струнке выстроишь и будешь еще покрикивать.
– На владельцев компании покрикивать – нарушение иерархии… – бормочу я, но чувствую, как расслабляются натянутые нервы. Кофе согревает, а их вера в меня – еще сильнее. Я сама так в себя не верю, как они в меня!
18-00
И правильно не верю! Звонок от заказчика – все неправильно! Мы все сломали, все сделали не так, дедлайн уже прошел, все пропало, теперь миллионные убытки! Покрываюсь холодным потом и бегу перепроверять.
Оказывается – это они прислали не те исходники. Заказчик извиняется, метет хвостом и предлагает компенсацию и ужин лично для меня в крутом ресторане.
Ужин, ужин, какой, к черту, ужин, работать надо!
19-00
Выключаю «зум» и задумчиво смотрю на откушенный сэндвич на тарелке рядом с клавиатурой. Это сегодняшний? Или вчерашний? Не помню, когда последний раз ела. Нюхаю сэндвич. Вроде сегодняшний. Со вздохом выбрасываю его в мусорку и открываю планировщик.
Итак, кто у нас тут не прислал еще свои результаты за сегодня… Звонок телефона. И на экране – Марк.
– Да!
– Ростовцева, зайди-ка к начальству.
– Ты и есть начальство.
– Вот и зайди. Нам с Денисом тебе кое-что сказать нужно.
И голос у него при этом такой… Кхм. Серьезный.
Настолько серьезный, что у меня начинают дрожать ноги. По-настоящему, как в мультиках. Каблуки выбивают дробь по полу. Неужели мне сейчас скажут, что все-таки ошиблись, что проект-менеджер из Новосибирска – вовсе не то, что им было нужно?
Что я не тяну, тут столица, а не наши местечковые разборки.
Что у них очередь стоит на эту должность и зарплату и одиночка с ребенком – не мечта их жизни.
Что я слишком часто ухожу раньше всех, потому что надо забирать Лею. И не работаю ночами. Даже перед дедлайном. И не хожу с ними в бар, потому что у меня на это нет денег, да и времени, да и не хочу…
На что я вообще надеялась, перебираясь в Москву? Серьезно? Специалисты им еще нужны, а вот руководителей тут и своих полно. Надо было оставить Лейку маме, приехать одной, все равно сейчас хвост поджимать и возвращаться, а дочери – стресс…
Ох, а за квартиру на месяц вперед заплачено и еще залог. Залог мне точно не вернут… Может, попытаться устроиться куда-то еще?..
Я вдыхаю, выдыхаю. Нет, надо как следует – вдох на раз-два-три-четыре, пауза четыре секунды, выдох на раз-два-три-четыре, пауза… Все, времени больше нет, надо идти!
Вхожу. Кабинет длинный из узкий, идти до директорского стола, за которым сидит Денис, а сбоку на краю пристроился Марк, подбрасывающий в ладони яблоко – как на плаху.
Лица у них серьезные. И даже кофе не предлагают, хотя они всегда предлагают мне кофе. Я обычно отказываюсь. Может, не надо было?
Так, все. Хель, собралась. Ты не девчонка пятнадцатилетняя, чтобы у них на глазах разреветься. Выслушаешь свой приговор, выйдешь, спрячешься в туалете – вот там и реви, как взрослая состоявшаяся женщина.
– Ольга Вячеславовна, хочу с прискорбием уведомить вас, что испытательный срок, который был назначен…
Еще ведь месяц! Целый месяц! Дали бы доработать! Я бы показала себя! Лейке няню, сама ночевать тут буду! Работать за всех! Кофе внутривенно!
– …досрочно завершен в связи с вашими выдающимися успехами! – заканчивает Марк и светится, зараза, как лампочка в двести ватт!
В первую секунду я не понимаю, что происходит. Так и стою, хлопая глазами, глядя как лыбища на лице Марка расползается далеко за пределы щек, да и Денис начинает ржать, глядя на мое лицо.
– Ты ее еще зарплатой добей, – советует он совладельцу.
– Ах, да! Зарплата ваша также пересмотрена в сторону… – паузу Марк держит театральную. – …увеличения на тридцать процентов!
– Все, Оль, отмирай. – советует Денис. – Ты такая не прикольная. Хотя у нас есть еще условие.
– У нас условие? – хмурится Марк, заглядывая в лицо Денису.
– Конечно, разве можно в Москве такую красивую сибирячку да без условий на такую должность взять? – похабно ухмыляется Денис, но, прежде чем мое едва забившееся сердце успевает ухнуть в желудок, он добавляет: – Сегодня идем отмечать в ресторан! Ты проставляешься!
– Ну по бокальчику пива хотя бы, – примирительно говорит Марк, соскакивая со стола и подходя ко мне. Я бы сейчас на него оперлась с удовольствием, ноги не держат. – Оль, ты чего? На тебе лица нет.
– Все. В. Порядке… – медленно произношу я.
И понимаю, что с этого момента пришла пора объяснить товарищам, почему обычно меня зовут Хельга. И Хель. Суровое северное имя скандинавской воительницы. И Хель – имя богини мира мертвых. Потому что шутки тут отныне шучу только я!
– Ребят, мне Лею надо забрать из детсада, никаких ресторанов, – вздыхаю я.
– Так бери ее с собой! – щедро машет рукой Денис. – Мы же не в ночной шалман, мы в итальянскую пиццерию, тут в двух шагах. И игровая комната там есть. Скажи там ребятам, что у нас корпоратив. Гуляем!
Вот так мы оказываемся в «Траттории Триколоре», да еще всем офисом. Шумно сдвигаем столы, заказываем пиццу и огромные кувшины с домашним вином.
– За нашу прекрасную Ольгу! – поднимают бокалы.
– Незаменимую! – наперебой предлагают тосты.
– Всего два месяца она с нами, а я уже начал высыпаться, – хвастается Денис.
– А у меня в почте показалось дно! – добавляет Марк.
– Зато все остальные у нее в ежовых рукавицах.
– Эй, на Олю не наезжать, она нам как мать родная!
– Строгая.
– Но справедливая.
– Если чехам вовремя проект сдадим, назначим тебя богиней.
– И зарплату еще поднимем.
– Эй, ну зарплата уже лишнее…
– Знаешь, я ей сейчас даже свою долю в компании готов отдать, лишь бы она нас не бросила, мы же обратно скатимся во мрак и примитив, – качает головой Марк.
– Оля, не бросай нас!
– Ну-ну… – бормочу, оглядываясь в поисках Леи. Она наотрез отказалась идти в детскую комнату, сказала, что будет вести себя хорошо, и до сих пор действительно приставала только к нашим парням. Они еще не успели познать ее разрушительную мощь, поэтому умилялись и кормили своей пиццей.
