— А вы, наверное, и есть та самая директорша, которую все здесь боятся как Медузу Горгону? — с самой лукавой улыбкой спрашивает мальчишка, даже не думая испугаться последствий.
— Что…
Риту частенько называли вспыльчивой.
Но впервые ей действительно захотелось разорвать незнакомого человека на мелкие кусочки из-за одной единственной фразы. При условии, что еще секунду назад эта девушка была готова растечься по полу от его испытующего взгляда.
Алина, ее ассистентка, шокировано вздрагивает. Она работает под началом Маргариты Сергеевны всего полгода, но уже знает, что ее осанка, вдруг ставшая еще более надменной и воинственной, не сулит ничего хорошего…
— «Медуза Горгона»? — голос звучит на удивление спокойно, но это только потому, что Рита еще не до конца придумала, как именно убьет этого мелкого подонка. Она уверена, что если судьей будет женщина — ее даже не посадят. — А ты тогда кто? Гребаный Персей?! Сукин ты сын!
Знает ли юноша, кто такой Персей или нет — вообще без разницы. Скорее всего действительно не знает, вся молодежь нынче тупая, это всем известно, но соревноваться с ним в остроумии настроения, честно говоря, у Риты нет. А вот броситься вращающимся стулом Алины в наглого практиканта, чтобы раз и навсегда стереть с его лица эту дерзкую ухмылочку, — очень даже есть.
— Маргарита Сергеевна! Маргарита Сергеевна, пожалуйста! Не надо!!! — пищит перепуганная ассистентка, стараясь отобрать свой стул обратно, но тщетно. Понимая, что здравый смысл ее начальницы сейчас не с ними, помощница решает обратиться к юноше: — Саша! Чего стоишь, дурак?! Беги отсюда, быстро!
Однако Саша не убегает, смело вступает в противостояние и перехватывает стул. Видимо, они и вправду решили разыграть какую-то сатирическую сценку, уж слишком увлекательно это выглядит со стороны. Но происходящее злит Риту настолько сильно, что она даже хватается за принтер, намереваясь кинуть его следом.
На крики собирается толпа, хоть конструкторскому бюро строго-настрого запрещено покидать свои рабочие места без разрешения целым кагалом. Причина не важна. Будь то День рождения сотрудника, или вот, например, избиение практиканта исполнительным директором отдела.
Но, благодаря зрителям, Саша получает свою помощь как раз в тот момент, когда мимо его черепушки пикирует пластиковый стакан с канцелярией, а затем и папка для бумаг, выпотрошив все свое содержимое прямо на пол.
— Что тут происходит?!
В кабинет врывается непосредственный начальник Риты, старичок-генеральный со своей небольшой свитой. Он застает их троих в весьма забавном положении. Забавном, но не для всех. Начальнице конструкторского бюро так стыдно, что после ей даже приходится сказаться больной и не ходить на работу неделю, чтобы оправиться от жгучего позора.
— Рита, прошу, не убивай моего племянника, — миролюбиво просит Виктор Иванович, стараясь вклиниться между подчиненной и горе-практикантом. — Он тебе еще пригодится!
— На черта бы он мне сдался?! — сдувая взлохмаченные пряди со своего лица, спрашивает Рита на выдохе, искренне не понимая.
— Я хотел, чтобы Саша поработал у тебя в отделе после выпускных экзаменов… Он заканчивает как раз в следующем году, а тебе ведь нужен был специалист по информационной безопасности.
— Нет!
Добрый и внимательный к заскокам своей сотрудницы Виктор Иванович не злится на «холодный» прием его дорогого единственного племянника. А так же, кажется, вовсе не воспринимает отказ девушки всерьез. Потому что, разогнав зевак по своим рабочим столам, он снова мягко настаивает:
— Ничего, время узнать Александра получше будет предостаточно. Он, конечно, любитель подурачиться, но малый он славный! Мне как сын. Только тебе я его и могу доверить, Рита, милая.
«Не желаю я узнавать его получше! Пускай исчезнет!..»
Только благодаря иррациональной силе воли и упрямству Рита заставляет себя выйти из кабинета, желая показать своим подчиненным, что случившееся нисколько ее не волнует. Почти избила племянника генерального босса? Это не потому что директорша — истеричка невменяемая. А потому что… держитесь подальше и контролируйте, что извергает ваш рот, понятно?!
Но уже в лифте она едва сдерживает порыв разреветься от своей неадекватности. Всегда так…
И как назло прямо за ней внутрь заскакивает Саша, а двери закрываются.
Глава 2. Часть 1.
Всегда ли лифт опускался так возмутительно медленно?
Рита отстраненно прикидывает, сколько секунд ей удастся выдавать из себя слепую, глухую и немую статую, запрещая себе реагировать хоть на что-то. В принципе это получается, но ровно до того момента, пока Саша не поворачивается в ее сторону, будто бы желает что-то сказать. И не говорит. Зато Рита уже приготовила отповедь со своей стороны:
— Медуза Горгона превращала своих врагов в камень. Ни на что не намекаю, но в мою сторону тебе лучше не смотреть.
В самом деле! Его бесстыжие глаза еще немного — и протрут в ее профиле дыру. Ему бы взять и отвернуться, наконец, сдаться и перестать подначивать несчастную женщину (кстати, что насчет уважения к старшим?), ведь у спектакля больше нет зевак, если он думает отомстить за прилюдное избиение. Но парень вдруг заявляет:
— Даже если очень хочется?
Что?
«Что именно ему хочется? Смотреть на меня?»
Очень смешно.
— Скажу так, — видя столь непритворное замешательство на лице девушки рядом с собой, продолжает Саша в попытке объяснить свои слова. Но делает лишь хуже, — вы красивы в той же степени, в какой склочны. То есть, по моему мнению — очень.
Тот вечер ожидаемо проходит в компании седативных.
Хорошо, что сейчас психотерапевт не спрашивает о том, как именно она, Рита, с тем самым парнем познакомилась… Это, действительно, было бы очень трудно поведать. Однако вместо этого уважаемая женщина вдруг интересуется, вырывая девушку из болезненных воспоминаний:
— Вы делали то, о чем я просила вас на нашей последней встрече?
— Вы о чем?
— О фильмах «для взрослых». Вы что-нибудь смотрели?
Фильмы для взрослых? Документальные что ли? Растерянный взгляд Риты тотчас трактуют по-своему.
— Рита, вы пытаетесь убедить меня в своей асексуальности, так?
Этого еще не хватало.
— Я бы искренне не хотела вешать на себя подобные ярлыки, — уверенно заявляет ее пациентка, понимая, что этот вердикт уж точно посерьезнее «нарциссического сексуального расстройства», который ей приписали ранее. — Я ведь была замужем до этого, и все было нормально.
— … Вы были замужем?
— Да, была.
— Почему в вашем досье об этом не написано? — еще раз сверилась с записями психотерапевт, не найдя там недостающего фрагмента. Затем переводит взгляд на виноватое выражение лица клиентки и снова сокрушается: — Рита. Вы должны рассказывать всё, разве это не понятно?
