Трубку уже бросили.
***
Апатия.
Рита бредет до дома пешком, потому что случайно проехала остановку. И чего ей в этот раз приспичило ехать на автобусе? Всегда ведь добирались на метро. Видимо, она сейчас совершенно не в себе, раз путается в таких обыденных вещах.
Когда она в последний раз чувствовала себя так плохо? При разводе? Кажется, нет. Сейчас больнее. И пусть Саша ей совершенно ничего не сказал (почти ничего), Рита заочно записала себя в брошенки.
Чисто автоматически на подходе к дому девушка пытается отыскать взглядом заветный мотоцикл возле подъезда у обочины. И вдруг… находит его!
Не может быть сомнений — Саша где-то здесь. Он…
Где же он?
— Я тут, солнышко, — слышит Рита любимый голос чуть левее, и парень, что наблюдает до этого за ее порывистыми попыткам осмотреться, издает легкий смешок. — Не ожидала меня увидеть? Что за взгляд?
Нет, Рита очень хотела найти его. Случайно ли столкнуться, или отыскать целенаправленно. Но лишь сейчас, снова встретившись, она в состоянии вздохнуть полной грудью. И как у нее получится жить дальше, если сегодня они расстанутся? Несмотря на эту мысль, что по-настоящему сильно ее пытает, девушка заставляет себя собраться, начиная их беседу:
— Хорошо, что ты пришел. Надо поговорить.
— Угу, — кивает парень. — Я тоже хотел поговорить.
Рита слегка теряется, но потом решает предложить ему:
— Говори.
— …Давай сперва ты, — опускает он голову, и девушка мнит это нехорошим знаком.
Рита хочет позвать его к себе, потому что объясняться на улице совершенно неудобно. Но если на ее вопрос Саша ответит утвердительно, то в данных обстоятельствах им легче будет расстаться. Всего-то разойтись в две противоположные стороны, что может быть проще? Но вдруг Рита снова начнет плакать? На глазах у всех… Она ведь чувствует, что все еще на грани, несмотря на то, сколько слез сегодня пролила в одном лишь кабинете.
— Саша, — неуверенно переступая с ноги на ногу, произносит девушка, — я знаю, ты очень хороший человек. Но тебе вовсе не обязательно… То есть… — Рита совсем теряется, беспокоясь, что не сможет сказать вообще ничего. Из последних сил она продолжает свои несвязные измышления. — Ты случайно узнал обо мне все те неприятные вещи. Из моего прошлого, в котором совершенно не виноват. Поэтому я считаю, что тебе не нужно заставлять себя быть со мной. Тебе не стоит беспокоиться…
Она не видит лица Саши, но эти слова заставляют его до этого расслабленную позу снова напрячься. Переживая, что он не позволит ей досказать, в очередной раз пожалев ее, она начинает говорить слишком быстро и совершенно непонятно.
— Ты мог осознать, что мы не подходим друг другу уже по факту, я хорошо это понимаю. Разве можно разобраться в этом вот так сходу, верно? Если ты скажешь, что ошибся — я все пойму. Даю тебе слово… Ты ничем мне не обязан — это я хочу сказать.
Все озвученное — вовсе не то, что она хотела сказать. Далеко не то.
"Не оставляй меня, будь со мной! Не делай мне больно… Не предавай меня".
Она не имеет права что-то требовать. Но хотя бы попросить об определённости — вполне.
До того, как она успеет закончить свои плаксивые размышления, Саша хватает её за плечи и с силой прижимает к себе. Ей почти больно, но она не обращает внимания. Все, что волнует ее — что он делает. И что будет делать дальше, в конце концов.
— Что ты говоришь такое?! Рита, — произносит он ей в макушку, вжимая в себя все сильнее. — Да. Я понимаю, что все испортил… Но разве ты не можешь дать мне второй шанс сделать все правильно?
— "Второй шанс"? — переспрашивает девушка, силясь посмотреть на своего возлюбленного. Но в этой хватке просто нереально пошевелиться.
— Мне правда стыдно, — продолжает он. — Признаюсь, я сегодня был на работе. Но не смог заставить себя зайти к тебе. Я не знал, как посмотрю тебе в глаза, и сейчас не знаю! Но в чем я точно уверен — так это в том, что не собираюсь отпускать тебя. Ты моя! Слышишь?! — встряхивает он заторможенную Риту в своих руках, совершенно безвольную и ошарашенную. — С тех пор, как ты сделала тот шаг ко мне навстречу — ты принадлежишь мне. И я так просто от тебя не отстану! Тем более руководствуясь теми доводами, что ты приводишь!
— Я… вообще не понимаю, о чем ты, — произносит Рита, ибо у них в общении снова какие-то несостыковки в понимании, это очевидно. Тогда Саша, наконец, удосуживается пояснить:
— То, что произошло между нами в поезде — это… было ошибкой, — говорит юноша бескомпромиссно, не считаясь с несогласием на лице девушки напротив. Они оба этого хотели! Как он может называть это ошибкой?! — Я так долго мечтал об этом, а в итоге просто набросился на тебя на первой попавшейся плоской поверхности. Как дикарь. Не подумал ни о чем… Удобно ли тебе будет? Завёл ли будильник в конце концов. Меня вообще ничего в ту секунду не волновало… Даже презерватив не надел, — продолжает каяться в своих "грехах" парень. — Я не нарочно. Не будь такой жестокой — не отталкивает меня вот так сразу. Мне правда очень жаль, что я испортил наш первый раз! Прости.
Испортил? Да Рита была в восторге! Именно от того насколько импульсивно все это вышло, в какой-то мере спонтанно… Почему он извиняется? Почему ему стыдно за то, что был не в силах сдержать чувства? Как он не понимает, что девушке напротив него важен сам факт наличия этих чувств, а не та форма, которую он планировал им придать!
— Ты из-за этого вел себя так странно? — решает уточнить девушка, немного отстраняясь, и получает слабый кивок в свою сторону.
— Я с таким трудом добился тебя… Это действительно было непросто. Прошлая ночь должна была показать тебе, как сильно я дорожу тобой, а она прошла так бездарно. Разумеется, я был очень зол. На себя, конечно.
— Значит, ты и дальше хочешь быть со мной? — задает Рита вопрос, ответ на который уж совсем очевиден.
— Конечно. Как же иначе?..
Теперь Рита вжимается в парня уже сама. Обхватывает своими озябшими руками, утыкается в грудь и рыдает. Но уже от счастья.
Понимая, как она, должно быть, выглядит сейчас, Рита старается подавить очередной неконтролируемый всплеск эмоций, но получается не очень хорошо.
— Извини. Извини, я просто… — она пытается создать хотя бы видимость дистанции, вытирая своим рукавом измазанную в своих слезах куртку парня. Но эти неуклюжие попытки спасти его одежду тотчас пресекаются — он утыкает ее в себя обратно, негласно позволяя стенать "в него" столько, сколько ей хочется.
— Моя любимая тучка… — приговаривает он, нежно поглаживая своей ладонью дрожащую от всхлипов спину. — Тише-тише. Все хорошо. Не знаю, что ты опять себе придумала, но я с тобой.
Они стоят в таком положении некоторое время, забывая обо всем на свете. Пока их очень грубо не прерывает посторонний голос:
