— «Лада Калина» — это не машина, Кудряшкина, и тебя предупреждали об этом, когда ты впёрлась в этот бестолковый кредит.
Возможно, я могла бы проглотить обиду, но не в том случае, когда речь идёт о моей «Ягодке».
— Да моя машина — это танк! И я на ней, между прочим, все планы выполняю. А Вы, Василий Николаевич, могли бы и добрее быть, всё же Ваш год наступил.
О, Господи, что я несу, заткните мне уже рот чем-нибудь приличным!
Все наши пацаны, а работаю я в мужском коллективе, пытаются задушить рвущийся на волю смех.
— Кудряшкина, у тебя что, температура? Сейчас Год Крысы… А я дракон! — взревел Мышкин.
В кабинете грянул гром, ну, то есть дружный мужской гогот.
Ага, как же — дракон! Птеродактиль ты мутированный.
Однако для босса вовсе не было тайной, что за глаза его называют крысёнышем. Дураком он никогда не был и моментально сложил все пазлики. Мне же моя эскапада аукнулась тут же:
— План, говоришь, выполняешь? По литражу и бутылкам, возможно, и так. А по деньгам, Кудряшкина, ты первая с конца! Вон, с Молодцова пример бери.
— Да Вы о чём? У Молодцова центровые кабаки, и за один его вискарь мне надо вагон шмурдяка (в данном контексте портвейн) продать.
— Шмурдяк, Кудряшкина, он и сам продаётся, а ты попробуй что-нибудь дельное задвинуть.
— Вы издеваетесь? Вы же знаете, что клиенты в моих трущобах бедные и по ресторанам не ходят. Да для них виски — лишь тот, что льётся из пиписки.
*****
— Сью, да не расстраивайся ты так. Ща Крысёныш после праздника успокоится, а там и выходные… Небось, к понедельнику остынет. Зря ты, конечно, с этим крысиным годом выступила, — Костик не выдержал и снова заржал.
— Ой, да ну вас! — с досадой я поспешила избавить свою ладонь от дружеского затяжного рукопожатия. — Вы тоже могли бы так не гоготать.
— Прости, Сью, но ты сама виновата.
Из офисного здания вышли остальные наши ребята и направились к нам. Снежок искрится на солнце и поскрипывает под ногами — всё, как я люблю, а ещё и канун Рождества. Но пять тысяч!.. Это же катастрофа! А я ведь хотела мандарины ещё купить. Ох, что-то слишком тяжело мне даётся моя самостоятельность. Теперь без мандаринов и без…
На чём бы ещё сэкономить, чтобы протянуть следующий месяц, я не знаю. Знать бы вчера, что меня ждёт такой штраф, я бы гуся не покупала. Но рождественский гусь ждёт своего часа в холодильнике и бесит меня своей запредельно дорогой тушей. А ведь я хотела Димку порадовать. А этот гад со вчерашнего вечера даже не позвонил ни разу и не написал. Гузку ему немытую от моего гуся — вот!
— Сью, во ты выдала! Респект и уважуха, Кудряшка! — радуются мои коллеги, окружив нас с Костиком.
Кстати, это именно с его подачи меня прозвали Кудряшкой Сью. И обычно мне даже нравилось, но не сейчас. Весело им! Конечно, отчего им не веселиться, ведь это не их оштрафовали на пять тысяч!
Но вымещать своё недовольство на ребятах было бы несправедливо, они же не виноваты в моих неудачах. В коллективе меня любят и даже опекают ненавязчиво, но никогда не смогут понять. Во-первых, потому что не знают всех моих трудностей, а во-вторых, потому что мужики.
Глава 4
На обратном пути я заставляю себя подпевать группе «Авария»:
«Новый год к нам мчится…» — Примчался уже, чтоб его!..
«…Скоро всё случится…» — Неплохо бы соломки подстелить.
«…Сбудется, что снится…» — Только бы не сегодняшний сон!
«…Что опять нас обманут, ничего не дадут…» — А вот это прямо в яблочко! Не дали, а ещё и отняли!
Моё придавленное штрафом настроение пребывает по-прежнему в глубоком обмороке. И всё же для слёз повода нет. У меня пока ещё есть работа, в украшенной по-новогоднему квартире меня ждут любимый кот Лексус и рождественский гусь. И я сижу в тёплом салоне моей чудесной «Ягодки» под весёлую музыку, а не мёрзну на остановке. Эдак если здраво рассудить, то у меня всё отлично!
Правда, Димка, сволочь, не звонит… Но ведь не может же он совсем обо мне забыть. А ещё этот женский смех из его телефона мне не даёт покоя. Но ведь это вовсе не значит, что… Да ничего это не значит! Просто у какой-то мимо проходившей дамочки было хорошее настроение. А зачем таскалась эта баба мимо моего Димасика в двенадцать часов ночи я даже думать не желаю. Так же, как и не хотела думать, куда он слинял от меня в новогоднюю ночь. А теперь вот думаю.
Новый год мы встречали у Анжелки. Были все наши — и все по парам. Ну и мою пару приняли вполне благодушно. Димка немного поупирался, но то ли у него не было альтернативы, то ли я не вписывалась в его компанию, но в итоге он согласился отмечать праздник с моими друзьями. И до определённого момента всё было почти замечательно.
Почти — потому что Димка раскритиковал моё платье. Сказал, что в нём я похожа на школьницу, и вообще он типа меня в нём уже видел. Ну, конечно, видел, и не раз! Ведь у меня всего два нарядных платья, но второе он видел ещё чаще. Да только где же мне взять новый наряд, если даже покупка гуся основательно подорвала мой бюджет?
Нет, зарабатываю я немало, но половина сразу уходит на погашение кредита и коммуналку, а из оставшейся половины я пытаюсь помочь маме, которая в одиночку тянет моего брата сорванца. Конечно, им теперь здорово помогает бабушка. Она уступила мне свою квартиру, потому что я рвалась в самостоятельную жизнь, а сама переехала к маме, чтобы помогать присматривать за братом.
Ваньке скоро тринадцать — возраст о-очень трудный. А ещё он у нас хоккеист, а это удовольствие недешёвое. Я ему на новые коньки деньги с лета копила, а подарила только к новому году, потому что стоят они, как чугунный мост. Какой уж мне тут новогодний наряд!
Перед Димкой стыдно, конечно, а ещё обидно, что он совершенно не хочет понимать, в каком я непростом финансовом положении. Он желает, чтобы я всегда выглядела модной и стильной, носила дорогое бельё… Как будто я сама этого не хочу! А ещё хочет, чтобы каждый раз я встречала его изысканным ужином. А сам к этому ужину способен притащить только бутылку вина, стыренную из свободного продукта в своём офисе. А-а, правда, однажды он ещё сосиски принёс…
А я была уверена, что региональные представители хорошо зарабатывают. Но попросить у своего парня что-либо дороже сосисок у меня язык не поворачивается, хотя мы уже два года вместе. Эх, не так я это «вместе» себе представляла.
Перед Анжелкой мне особенно стыдно. Её парень постоянно балует подарками. И пусть не всегда дорогими, но очень приятными. А я перед подругой выкручиваюсь, как могу — куплю себе что-нибудь и вру, что Димасик подарил. Но зря вру — Анжелка не верит и напоминает мне о Димкином подарке к 8-му марта.
А что?.. Я тогда нормально восприняла этот подарок, даже с радостью. Мне и правда были нужны резиновые коврики для моей «Ягодки». Я и дальше продолжала радоваться, пока Анжелке не похвасталась. Она долго ржала и сказала, что мои коврики стоят три копейки за полтонны, а Димасик мой — жмот, каких поискать. И ко дню рождения я могу рассчитывать максимум на домкрат. Зря она — хорошие коврики. Но когда ко дню рождения я получила маленькую ортопедическую подушечку, я очень обрадовалась, что это не домкрат. А подруге пришлось врать и выдавать мамин подарок за Димкин.
