– Хозяйка, я выполнил ваши поручения, – пробасил он и вдруг замялся. – Но есть одна проблема…
– Что еще? – похолодела я.
– Девушка, что давала объявление, отказалась ждать утра и увязалась со мной.
Из-за спины тролля выглянула худенькая девчонка. На вид ей было лет четырнадцать, но, возможно, это худоба и невысокий рост делали ее младше. Русые волосы были собраны в косу, а скромное темно-синее платье явно знавало лучшие времена. Выглядела она напряженной и как будто немного испуганной. Вот только пугала ее не нечисть – на которую она смотрела совершенно спокойно – а что-то иное.
Ну и что мне теперь делать? Я и подумать не могла, что объявление написал ребенок. Как в Кафаре вообще относятся к детскому труду?
Тем временем девочка пересекла обеденный зал и остановилась передо мной:
– Добрый вечер, госпожа ведьма, – произнесла она тихим, но решительным голосом. – Если вы не нашли кого-то еще, то я бы хотела приступить прямо сегодня.
Кажется, девчонка просто боится, что до утра работа уплывет у нее из-под носа.
– Сколько тебе лет?
– Шестнадцать, – вскинула подбородок она. – Но я сильнее, чем кажусь. И мне очень нужна работа, так что я буду усердно трудиться.
На ее лице проступило отчаяние, и мое сердце дрогнуло.
– Не переживай, работа твоя. Мне нужна кухарка, чтобы готовить человеческую еду. Возможно, будут и другие поручения.
Ее плечи расслабились, а на щеках даже появился румянец.
– Меня зовут Инира Моур.
– А меня Александра. Только, пожалуйста, не называй меня госпожой, просто Александрой или Сашей.
Девчонка с готовностью закивала, и ее русые волосы рассыпались по плечам.
– Я готова сейчас же приступить к работе, – Инира сделала шаг вперед. – Вам наверняка требуется помощь…
– О, не волнуйся, это подождет утра. А сейчас давай найдем тебе спальню, чтобы ты смогла отдохнуть.
Инира рассеянно кивнула:
– Спасибо.
Мы поднялись наверх по лестнице.
– На втором этаже живем мы с Сёмой – это мой фамильяр – и один из постояльцев. Его дверь вон та, синяя. Ты можешь выбрать любую свободную спальню.
Немного поразмыслив, Инира прошла по коридору и указала на самую дальнюю дверь – в стороне от лестницы и наших с Шандором комнат.
– Договорились, – кивнула я. – К спальне примыкает ванная комната, там есть холодная вода. Когда будет нужна горячая, обращайся ко мне или Черепку – моему прислужнику. Я прикажу, чтобы скелеты приносили ее тебе по первому требованию.
– Я могу и сама натаскать… – смутилась Инира.
– Незачем, скелетам это не составит труда. Утром мы заключим с тобой контракт. Питание и проживание за счет таверны, а насчет оплаты…
– О, мне будет достаточно всего пары тоучей на карманные расходы, – сказала она.
Похоже, в первую очередь ей была нужна крыша над головой. Что же заставило ее покинуть дом прямо посреди ночи и увязаться за троллем?
– Ты живешь в Глоуридже?
– В Тросуме – деревне неподалеку.
– Твои родители не будут волноваться из-за того, что ты устроилась в ведьмину таверну? – спросила я.
Инира быстро покачала головой.
– Родители будут только рады, что я смогу обеспечивать себя сама. В семье и так слишком много лишних ртов – у меня восемь младших братьев и сестер. Мы переехали сюда пару лет назад, и все еще как следует не обустроились.
Я проглотила комок в горле.
– Отдыхай, а утром найди меня. Человеческой еды в таверне практически нет, но на кухне, кажется, оставалась выпечка.
Инира поблагодарила меня, и я оставила ее одну. Можно было попросить ее помочь с ужином, но что-то подсказывало, что ей надо хорошенько отдохнуть. Когда она говорила о семье, то казалась слишком напряженной, будто тетива лука, с которой вот-вот сорвется стрела.
Спустившись в зал, я увидела уходящего Шандора. Он помахал мне рукой и захлопнул за собой дверь. Грудь царапнула обида – оказывается, меня задело, что он не попрощался. Хотя, почему вампир вообще должен уведомлять меня о своих отлучках? Он мой постоялец и только.
– Ты прямо, как ревнивая женушка, – фыркнул Сёма.
Вот все время он некстати оказывается рядом! Как помочь, так его и след простыл, а похихикать – тут как тут!
– Не говори ерунды, – отрезала я и направилась к стойке.
Сёма засеменил следом:
– Ну признайся: с Шандором ты чувствуешь себя увереннее.
Я окинула взглядом ужинающих постояльцев – смотреть мимо тарелок я уже научилась – и пожала плечами:
– Конечно, увереннее. Он местный и прекрасно разбирается в нечисти. А я…
Однако после нашего разговора на кухне я была рада немного отдохнуть от Шандора. С ним, как на пороховой бочке: никогда не знаешь, поможет он, начнет смущать или вовсе насмешничать. А его непробиваемое самолюбие и вовсе выводило из себя.
Впрочем, остаток вечера мне было некогда думать о мужчинах – в таверну повалили новые постояльцы. А я-то расслабилась в надежде, что все, кто хотел остановиться в Глоуридже, уже прибыли.
Дверь таверны очередной раз скрипнула, впуская внутрь нечто, напоминающее кубик от «лего». Вот только размером он превосходил мелкую собаку. Прежде чем я отмерла, кубик резво покатился вперед и остановился возле моих ног.
– Здравствуйте, – выдавила я, чувствуя себя полной идиоткой.
Это же надо, я даже не удосужилась заглянуть в классификатор, который передал мне Этьен! Вот и пришла пора расплаты – понятия не имею, что за существо передо мной. Шандор тоже не говорил ни о чем подобном, я бы запомнила.
– Комнату на ночь, пожалуйста, порцию потрохов и чарку жизненной энергии, – раздался из «лего» хриплый голос с испанским акцентом. Как будто внутри прятался Антонио Бандерас!
– Как ваше имя? – уточнила я. Ощущение было такое, словно я говорю с куском пластика.
– Бардерус.
Мне стоило большого труда удержаться от смешка – клякса в книге регистрации здорово походила на сомбреро.
Следующий гость – взрослый широкоплечий мужчина, подбородок которого зарос щетиной, явился под руку с мерцающей фиолетовым дамой в длинном кружевном платье. Она была очень худой, и ее можно было бы даже назвать красивой, если бы не печать высокомерия на лице.
– Он – оборотень, – шепнул мне Сёма, когда я зарегистрировала гостей.
– С чего ты взял? – усмехнулась я.
– А ты видела, какой он волосатый? И наверняка волк – я прямо чую, как от него псиной несет.
Сёма – большой мастер лепить ярлыки. Даже представить боюсь, что он думает обо мне!
