Я бы многое отдал, чтобы узнать. Но даже если измены не было, семья наша, фактически, развалилась тогда. Из-за лжи. И как относится к этому я попросту не знаю.
Уснуть уже не удается. Под утром проверяю сына и уезжаю. Мне физически сложно находиться дома. Меня по-настоящему штормит, и сейчас мне нужно найти точку опоры. Сфокусироваться на чем-то, чтобы справиться с тем, что клокочет внутри.
Рабочая атмосфера немного приводит в себя. Когда стоишь у руля огромной компании, некогда щелкать клювом. А ближе к обеду звонить Емельянов.
— Готов снова встретиться и обсудить дела? — спрашивает тот.
— Назначай время и место.
— Например, послезавтра.
— Это выходной, — отвечаю, бросив взгляд в ежедневник.
— Именно. Совместим приятное с полезным.
Нехорошее подозрение начинает формироваться в ответ на это предложение.
— Что с чем?
— Миша хочет увидеть с Полиной. Заодно обсудим контракт.
Я молчу. Надеялся ли я, что Емельянов отстанет от Поли? Надеялся. Хоть и понимал, что вряд ли. Владимир четко дал понять, что привязанность сына к моей бывшей жене для него весомый повод, чтобы не пропадать с радаров. И если раньше у меня было на один повод больше сдерживать свои собственнические порывы в ее сторону, то теперь… Пусть я пока не до конца осознал и принял возможный расклад, но был категорически против общения с Емельяновым и его сыном.
— Назар, может, хватит играть в молчанку? — раздраженно фыркает бизнесмен. — Долго будешь обиженно сопеть?
— Полина пока еще не очень хорошо себя чувствует.
— Да что ты! И сколько еще ты будешь прикрываться этим?
— Сколько потребуется. Вчера у нее снова был приступ. И не один. Так что извини, но подвергать стрессу свою жену в угоду капризам твоего сына я не стану.
— Бывшую жену, — цедит Емельянов. — Ты не забыл, что вы больше не женаты, и ты не имеешь права ей указывать?
— Пока она не поправится, я за нее отвечаю. Так что если хочешь обсудить контракт — милости прошу. Нет — дело твое.
Бросаю трубку, даже не став слушать его. К чертям. Пусть сам разбирается со своим сыном, а Полине есть кем заниматься. И пока мы все не проясним до конца, хрен я ее куда отпущу.
— 22 Полина -
Назара нет с самого утра. Уехал. И моя надежда окончательно умирает. Если бы он допустил хотя бы мысль, что я не лгу, что все так и было, то, наверное, поговорил бы.
Но Аврора сказала за завтраком, что ее сын уже давно на работе.
Единственным моим утешением является Платон. На удивление мне комфортно с хозяйкой дома. Разве что кроме тех моментов, когда она снова начинает намекать, что неплохо бы попробовать вернуть семью.
А мне ответить на это нечего. Как ни крути — я предала мужа. Даже если измены не было, я причинила ему сильную боль. О том, что не сказала про сына, лучше вообще не вспоминать.
Звонок Владимира застает меня врасплох. Я как раз гуляю в саду с сыном и даже не сразу отвечаю.
— Привет, — говорю улыбаясь.
— Привет, Полин. Как ты?
— В порядке.
— Как себя чувствуешь? Были еще приступы?
Его голос наполнен заботой и беспокойством, и притупившееся чувство вины снова обостряется. Я ведь обещала Мише, что мы сможем встретиться…
— Были. Но пока никакой конкретики.
Я очень благодарна Емельянову. Очень. Но рассказывать то, что только между мной и Назаром, не стану. Ни за что.
— Ясно. Миша передавал тебе привет.
— Как он?
— Скучает.
— Я… Я помню о том, что обещала, Володь. Просто сейчас…
— Что-то не так? Назар тебе не позволяет никуда выходить? — цепко спрашивает тот.
— Нет, дело не в этом. Но, кажется, я в прошлом совершила опрометчивый поступок и связалась с не очень хорошими людьми.
— У тебя проблемы?
— Я не знаю. Не помню.
— Поэтому Адамиди не отпускает тебя?
— Если честно, мы даже не говорили про это. Сейчас я должна позаботиться о сыне. Он очень нуждается во мне, а я так виновата…
В горле пересыхает, и я замолкаю на середине фразы.
— Полин, не вини себя. Я хочу помочь тебе. Расскажи все, что знаешь.
— Назар уже разбирается с этим, — неуверенно возражаю я.
— И? Разве плохо, если мы вдвоем быстрее справимся?
— Да, но… Слушай, я не думаю, что стоит.
— Не доверяешь мне? — разочарованно тянет мужчина. Я стыдливо прикрываю глаза и качаю головой. Мне совершенно не хочется его обвинять или причинять боль. Но и пользоваться его добротой я тоже не могу. Ведь и так подвожу с Мишей.
— Володь, ты так мне помог, что я уже перед тобой в неоплатном долгу. И меньше всего хочу втягивать тебя в неприятности и подвергать опасности.
— С чего ты решила, что подвергнешь?
Мне требуется достаточно времени, чтобы решиться. Может, он и правда сможет помочь, и тогда у Назара будет на одну проблему меньше? Ведь ему явно в тягость вся эта канитель из-за моего прошлого.
— Назар сказал, что я связалась с кем-то не очень хорошим, и что мы с сыном оказались в опасности. Именно поэтому я принесла Платона к нему домой и оставила записку с просьбой защитить.
— То есть у него есть основания полагать, что за тобой охотятся? — медленно уточняет Владимир.
— Да. Поэтому тебе стоит держаться от меня подальше. Просто на всякий случай. И Мише тоже…
— Не говори ерунды, — перебивает он. — Еще какие-то подробности или детали?
— Пока нет, — вздыхаю.
— Постараюсь что-то разузнать.
— Пожалуйста, будь осторожен. Если что-то с тобой случится, я себе не прощу, — тихо прошу.
— Полин, не волнуйся. Я взрослый мальчик, — усмехается Володя. — Ты отдыхай, принимай лекарства и поправился. Я позвоню, как только что-то узнаю.
— Спасибо!
Мы еще немного болтаем про мишу — Емельянов рассказывает про сына, а я не могу сдержать улыбку. Все-таки я очень привязалась к мальчику и тоже скучаю по нему.
А когда, наконец, прощаемся, меня не покидает странное ощущение, что я, возможно, зря поддалась уговорам мужчины. Что если Назар будет злиться на мою самодеятельность? С одной стороны каждый из нас заинтересован в том, чтобы разобраться с угрозой побыстрее, а с другой… Может, он воспримет это как-то остро? Может, надо все-таки рассказать ему о моей разговоре с Володей?
— 23 Назар -
Звонок Зверева оказывается весьма некстати. Дел еще прорва, время уже к вечеру, а дома меня ждет сын.
