На этих словах я немножко зависаю. Они ведь родственники, если оба племянники Авроры. Или я что-то не так понимаю?
— Ой, Полин, там такая запутанная история, — усмехается женщина, заметив мое замешательство. — Они сводные. И при том неродные.
— Ясно, — медленно отвечаю, хотя на самом деле ничего неясно.
— Знаю, звучит непонятно, но поверь — там все прилично.
— Да-да, просто…
— Никас — сын Антония, брата Лео. К сожалению, он не справился с болезнью и ушел. А Ева — дочь Лауры, жены Антония. Ну, и вобщем, любовь у них, — разводит руками Аврора. — Настоящая. — Я киваю, а она между тем добавляет: — как у вас с Назаром.
Я смущенно отвожу взгляд и чувствую, что краснею.
— А что насчет моих родителей? — осторожно перевожу тему разговора. — Какие у вас с ними были отношения?
— Да нормальные. Никаких конфликтов или недовольств. Ты уже виделась с ними? После травмы.
— Нет. Я не уверена, что стоит.
— Почему?
— Наверное, надеюсь, что память вернется, и им не придется переживать еще и это.
Платон начинает капризничать, и я ухожу с ним в спальню, чтобы уложить сына поспать. И сама не замечаю, как засыпаю вместе с ним.
Вот только в этот раз пробуждение оказывается куда менее приятным. Потому что сон превращается в кошмар, который кажется настолько реалистичным, что просыпаюсь я в холодном поту.
Руки трясутся, а в голове все звучит холодный, равнодушный голос, подписавший приговор не только мне, но и моему сыну.
Я не знаю, что делать и куда бежать. Если это часть воспоминаний, то дела мои плохи. Тот липкий ужас, который я испытывала во сне, кажется настолько реальным, что меня до сих пор трясет, и чтобы взять себя в руки, требуется немало времени. Хорошо, что малыш все еще сладко спит, пока я схожу с ума от страха.
Первый порыв — бежать. Но куда? Да и выпустят ли меня с территории?
Вторая мысль — позвонить Назару. Но что если это все лишь кошмар, не имеющий ничего общего с реальностью?
В итоге я мечусь, не зная, что выбрать, пока мне не звонит Владимир.
— Привет, Полин. Как самочувствие?
— Здравствуй. Да все в порядке, — стараюсь, чтобы мой голос не дрожал. И, кажется, мне это даже удается. Пока Емельянов не переходит к делу…
— Это хорошо. Поль, в общем, новости у меня не очень радостные. Фамилия Ржевцев тебе о чем-то говорит?
— Нет, — уверенно отвечаю, а у самой пульс резко ускоряется. Не может быть! Значит, не просто сон..
— Жаль. В общем, ты и правда работала с опасными людьми. Так что и ты, и твой ребенок сейчас в опасности. Но я могу помочь. У меня они вас не тронут.
— Что?..
— Не тормози, Полин — терпеливо повторяет он. — Времени немного. Машина будет ждать вас у ворот.
— Но как же Назар…
— Думаю, сейчас куда важнее ваша безопасность. Разве нет?
Я нахожусь в таком раздрае, что на автомате соглашаюсь с ним. Меня трясет от мысли, что Платон может пострадать.
— Но как же… А что если меня не выпустят?
— Мои люди сделают так, что выпустят. Если ты согласна.
— Я?
— Да. Я же не силой тебя забираю. Только если ты сама хочешь обезопасить своего ребенка.
Я почти готова согласиться и озвучить это, но перед глазами всплывает взгляд Назара. А в ушах звучит его слова, его признание и…
— Я не могу, — тихо говорю, прикрыв глаза. — Спасибо тебе огромное, Володь. Я очень благодарна тебе. Правда, но…
— Но останешься с ним? — резко спрашивает он.
— Да… Платон и его сын. Я не могу его предать. Не могу…
— Ты готова рискнуть ребенком? — продолжает давить Емельянов. — Люди, от которых ты сбежала, не отпускают никого. Ржевцев очень опасен. Очень.
Его слова звучат, словно приговор. Именно в этот момент я понимаю, что у меня только один выход. Потому что эту фамилию я слышала во сне. И не один раз…
— Я поняла. Спасибо, что сообщил.
Заканчиваю разговор, отбрасываю мобильный и обессиленно опускаюсь на постель. Если верить Емельянову, то у меня на спине — мишень. Наверняка Назар будет пытаться сделать все, чтобы защитить меня. Да только… Черт… Видимо, поэтому я и оставила Платона бывшему мужу, а сама сбежала.
Чтобы защитить. Спрятать.
В ушах так и стучат слова — “люди, от которых ты сбежала, никого не отпускают”.
Никого…
Платон просыпается, и мне все же приходится переключиться с тяжелых мыслей, которые все-таки не уходят полностью. Даже Аврора замечает это, но я отговариваюсь общими фразами про головную боль. Не знаю как бы справлялась и дальше, но вижу в окно, как на территорию въезжает машина Назара. Вроде бы рано, но я выдыхаю с облегчением. Мне нужна всего минутка. Чуть-чуть побыть слабой, чтобы потом принять еще одно сложное решение.
Поэтому оставив Платона на бабушку, чуть не бегом спускаюсь вниз. Увидев Адамиди, торможу всего лишь на мгновение.
— Что-то с Платоном? — тут же спрашивает он.
— Нет, но… — осекаюсь под его встревоженным взглядом. Сейчас я лишь сильнее убеждаюсь, что муж положит все, чтобы обезопасить меня и сына. Все. Даже свою жизнь.
— Но что?
У меня нет ответа на его вопрос. Я не имею права рисковать ими. Моими любимыми мужчинами. Поэтому подхожу ближе и прижимаюсь так крепко, как только возможно.
— Поль…
— Просто обними меня, — тихо прошу его.
Назар не спорит, дает мне то, в чем я так отчаянно нуждаюсь именно в эту минуту. Конечно, он будет ругаться, когда узнает о том, что сделаю. Но так будет лучше для всех. И для него с Платоном в первую очередь.
— А теперь пойдем-ка поговорим, — требовательно произносит он спустя несколько минут. — Давай, я слушаю.
— Просто соскучилась. Знаешь, сон плохой приснился.
— Да неужели? — муж явно не верит мне. Но у меня нет права на ошибку.
— Ага.
— А если честно? Поль, я же вижу все по твоим глазам. Я думал… — Назар тяжело вздыхает, разочарованно качает головой и отходит в сторону. — Я надеялся, что со всеми недосказанностями мы покончили вчера и, наконец, поняли друг друга.
Боже, как же мне стыдно в этот момент. Как ужасно стыдно смотреть ему в глаза. Да я и не смотрю. Стою и трясусь от одной только мысли, что из-за меня они с Платошей могут пострадать.
— Мне просто приснился плохой сон. Вот и все.
— И что было в этом сне?
— Ничего особенного, — как можно бодрее отвечаю ему. — Просто какие-то малоприятные личности, что-то мрачное, незнакомые мужчины. Обычный кошмар. Наверное, последствие от лекарств…
