— Спасибо…
— 30 Полина -
Новое знакомство с Евой и Ником приносит массу эмоций. Они настолько подходят друг другу, что даже немного завидно. Да, их история непростая, но они так счастливы сейчас, у них столько всего впереди, что…
Назар удивительно чувствует меня и мое состояние. Даже когда я стараюсь не поддаваться чувству вины, которое грызет за то, что украла у него несколько месяцев жизни Платона. Могу ли я хоть когда-нибудь расплатиться по этому долгу?
— Завтра поедем на встречу с Емельяновым, — предупреждает Адамиди, когда вечером идем купать сына.
От неожиданности я замираю и недоверчиво смотрю на него.
— Это шутка?
— Нет. Ты против? Его сын тоже будет.
— Но ты же сам говорил, чтобы я не общалась с ним, — растерянно говорю.
— А еще говорил, что слово надо держать.
— Да, но… А почему так срочно? Что-то с Мишей?
Мой вопрос явно не по душе бывшему. Хоть он и старается сдерживаться, я вижу его эмоции.
— Нет. Но так надо. У нас есть ряд нерешенных вопросов по контракту.
— Ах, точно. Контракт, — киваю задумчиво.
Этой ночью мы снова ночуем вместе. И снова я ощущаю себя на своем месте. Нам обоим так много нужно наверстать, что жадность и нетерпение не дают ни малейшего шанса на нежность.
— Люблю… — шепчу между поцелуями. — Ты же знаешь, что я люблю тебя? — почему-то мне так важно увидеть подтверждение. Прочувствовать, что между нами все по-прежнему, что я не накосячила, не оттолкнула любимого.
— Знаю, родная, знаю.
Мы снова вместе. По-настоящему. Как и должно было быть все эти месяцы, которые для меня все еще за белой стеной. Но каждое прикосновение, каждый поцелуй создают наши новые воспоминания.
— Любимая…
Уже значительно позже Назар заводит разговор о том, что меня беспокоит. Будто знает меня даже лучше, чем я сама.
— Ты знала про их свадьбу?
— Твоя мама предположила что-то такое, — сознаюсь, усмехаясь. — Она у тебя очень проницательная и мудрая женщина. Видимо, Ева проболталась и сама не заметила как.
— Да, сестра может.
— Никас выглядит таким счастливым…
— Полин…
— Нет, погоди. Я ведь наверняка не рассказала тебе про Платона по веским причинам. Я верю в это. Но знаешь, я бы очень хотела вот точно так же сообщить тебе, что у нас… — голос срывается, и я замолкаю, не договорив. Потому что слезы душат.
— Не думай об этом. У нас еще вся жизнь впереди. — Я растерянно смотрю на Адамиди. — Что? Я хочу еще детей. А ты?
— Не знаю, я не думала об этом.
— Тогда есть возможность подумать, — хитро улыбается бывший и нависает надо мной. — И не только подумать, но и поработать над этим вопросом.
— Погоди, но так же нельзя…
Договорить мне не удается — Назар всячески пресекают любую попытку вывести на разговор. И не сказать, что я так уж прямо против…
А утро начинает с хныканья Платона. Подрываюсь на плач, но тут же чувствую, как меня возвращают обратно.
— Лежи, я сам.
Назар уходит, а вскоре возвращается уже с сыном. Укладывает того между нами на кровать, и в этот момент во мне расцветает такая нежность. Кажется, это самый счастливый миг, и хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Когда в мире есть только мы втроем. Мы и наш ребенок. Наше продолжение.
Но, к сожалению, нельзя спрятаться и просидеть здесь всю жизнь. Приходится возвращаться в реальность.
Аврора соглашается посидеть с Платоном, так что на встречу с Владимиром и Мишей мы едем вдвоем. Я, признаться, немного волнуюсь. Во-первых, мне нужно будет как-то объясниться с ребенком. А во-вторых, и с самим Володей. Я не хочу сталкивать его с мужем. И мне предстоит как-то дать понять, что между нами ничего не может быть. Что я свой выбор сделала.
Приезжаем мы в парк. Машина с охраной сопровождает нас от самого дома. И после того как Назар рассказал мне более подробно то, что узнал про этого самого Ржевцева, я совершенно не против дополнительных мер безопасности.
Миша с отцом уже на месте, ждут нас. Малыш, не дожидаясь, когда мы подойдем поближе, срывается с места и бежит ко мне.
— Алина! — подхватываю того на руки, краем глаза замечаю недовольство Назара. Он, конечно, сдерживается, но я-то вижу.
— Полина, Миш. Меня зовут Полина.
— Точно!
— Здравствуй, — говорит Емельянов, подходя к нам. Протягивает руку Адамиди, и тот без особого энтузиазма пожимает ее.
— Здравствуй, — говорю в ответ.
— Пап! Можно мы пойдем на площадку?
— Конечно, — кивает он. Я вопросительно смотрю на мужа, но тот не останавливает меня. — Не волнуйся, Полин, мои люди оцепили территорию. Здесь нечего опасаться.
Миша, получив разрешение отца, хватает меня за руку и тащит за собой.
— Погоди, не так быстро! — смеюсь, не успевая за ним.
Первые полчаса мы играем в догонялки, бегаем и просто хохочем. А вот потом…
— А когда ты вернешься к нам? — спрашивает Миша.
— Милый, я не смогу вернуться, — мягко отвечаю ему.
— Почему? Твой муж тебе не разрешит?
— Дело не только в этом.
— В этом! — упрямо возражает малыш. — Я хочу, чтобы ты стала моей мамой!
— Но ведь у тебя уже есть мама.
— Нет! Она ушла — значит, ее больше нет!
Я не знаю, как смягчить ситуацию и обойти углы. С одной стороны, я понимаю привязанность ребенка. Но с другой — потакать ему и дальше не собираюсь.
— Миша, ты же знаешь, что я из-за травмы головы не помнила ничего из прошлого?
— Знаю.
— Так вот выяснилось, что у меня тоже есть сынок. Совсем маленький. И я про него просто не знала. Не помнила. Понимаешь?
Мальчик хмурится, но смотрит уже не так требовательно.
— То есть ты уже мама?
— Мама, — соглашаюсь с ним. — И если я уйду к вам, то он останется один. Без мамы. Как ты.
Миша явно недоволен, но все же кивает.
— Тебе ведь ее не хватает? — Он снова кивает. — Вот и ему будет плохо без мамы. А он гораздо младше тебя.
— Насколько?
— Платону всего несколько месяцев.
— Такой маленький? — искренне удивляется Миша.
— Да. Совсем кроха. И я не могу его оставить. Прости…
Ребенок все еще расстраивается, но уже не требует ничего. Только вздыхает и грустно смотрит.
