Девушка улыбнулась, хотя понимала, что все разговоры матери с Ларусом были бессмысленными.
— Ты напоминаешь ему Джоанну, — осеклась было Арна. — Внешностью, характером, поведением. Он до безумия любил свою сестру и возненавидел ее, когда та принесла слишком много боли в наш дом. Думаю, поэтому он перекладывает на твои плечи и свою вину сейчас.
— Тссс, — пискнула Энн, когда мать нечаянно задела ссадину.
— Прости, дорогая, — Арна тут же подула на ушибленное место и продолжила: — Я же говорила ему, много раз просила: отступиться от этого жеребца. Но нет, он втемяшил в свою голову, что его необходимо продать! Все наши беды — от его поспешного решения, а страдаете вы. Прости меня, дочка, что не успела его остановить.
— Все хорошо, мам, — прошептала Энн. — Не переживай так.
— Да как же не переживать, — выдохнула Арна, убирая тюбик с мазью. — До свадьбы заживет!
— До моей? — засмеялась сквозь неприятное жжение в области ссадин девчонка. — До моей точно заживет!
Ближе к обеду Энн все же нашла в себе силы выйти в гостиную: ей очень не хотелось, чтобы младшие братья заподозрили неладное. К счастью, Ларус так и не вернулся домой, скорее всего отсиживаясь у Кристофа.
Так сильно отец Энн сорвался впервые. Наверно, поэтому она не знала, что чувствовать и как реагировать на подобную выходку Ларуса. Конечно, жгучая обида разъедала ее девичье сердце вперемешку с желанием уехать из дома раз и навсегда. Простить подобное отцу было невозможно... Но в то же время, Энн до безумия было жалко Ларуса. Она была убеждена: поднять руку на слабого может только сильно несчастный и обиженный жизнью человек.
Потрепав Оскара по голове, она уместилась рядом с ним на диване и поймала на себе печальный взгляд Петера. Энн все время забывала, что в свои двенадцать он хоть и казался еще ребенком, но многое видел и понимал не хуже взрослого.
— Все хорошо, Петер, — поспешила она успокоить брата. — Правда.
Тот кивнул в ответ, но ничего не сказал. А Энн и не нужны были слова — она видела по глазам: не поверил.
— Я завтра вернусь в Рейкьявик, наверно, уже до начала учебы точно, — придав голосу беззаботности, бросила она.
— Правильное решение, — донесся с кухни голос Арны.
— Не уезжай, — пропищал Оскар. — Что вы все уезжаете? Хинрик, папа, теперь ты, Энн. А как же мы с Петером?
— Вы можете приезжать ко мне в гости хоть каждый уикенд.
— Мама, а можно мы к Энн в гости съездим, — тут же сорвался с места Оскар и побежал к Арне.
— Я ему это не прощу, — дождавшись, когда младший брат доберется до цели, прошипел Петер.
— Ты о ком? — удивилась Энн. По крайней мере, ей удалось сделать вид.
— О Хинрике! Гадкий тролль! Вот он кто!
— Петер, не надо, — попыталась остановить брата девчонка, но тот и слушать не стал.
— Эгоист! Разве животное может быть дороже семьи?
— Думаю, нет. Но у него просто возраст такой — сложный. Не сердись на него.
— Думаешь, я не знаю, что папа вчера наделал? А все из-за него! Украл коня он, а страдаешь ты.
— Не надо, Петер! Не начинай. Главное, чтобы Хинрик был жив и здоров.
— Энн! — почти крикнул Петер, — Да хватит его выгораживать! Вернется — я сам с него шкуру спущу!
Мальчишка говорил что-то еще, угрожал брату, сожалел о случившемся, но Энн его уже не слышала. В ее тонких ладонях непрерывно и монотонно вибрировал телефон, на экране которого высвечивался номер Адама Вахи — мужчины, по чьей вине почти развалилась ее семья.
— Энни, — Петер положил свою ладонь поверх тонких пальцев сестры, вынуждая ту вздрогнуть и обратить на него внимание. — Ты чего не отвечаешь?
— А, это? — девчонка быстро сбросила вызов и покрутила мобильный в руках, словно какую-то безделушку. — Потом перезвоню. Хилдер, наверно, просто поболтать захотелось.
— Хилдер? — глядя на сестру с хитрым прищуром, уточнил Петер: какая мелодия звонка, да и заставка стояла на звонки Хил, он знал на отлично. — Ты потому пунцовая вся стала?
— Не говори ерунды, Петер! — возмутилась Энн, краснее еще сильнее.
— Тебе парень звонил, верно? — с азартом продолжил допрос подросток.
— Даже если и так, это не твое дело!
— Неужели моя сестра влюбилась? — подначивал Петер, все больше и больше смущая девушку. — Кто он, Энн?
— Петер, перестань! Это вовсе не то, о чем ты подумал! — приложив прохладные ладони к горящим щекам, попыталась она угомонить брата.
— Ага, проверим? — улыбнулся мальчишка, явно что-то замышляя.
— Маам! — крикнул он внезапно. — А ты знала, что наша Энни...
Договорить он, конечно, не успел, в шутку получив от сестры в бок локтем, но зато громко рассмеялся и на какое-то время забыл о всех неприятностях, свалившихся на семью.
— Кто он, Энни? Ну кто? — никак не отставал Петер. — А вы уже целовались? Да? И как это? Мария говорит, что противно!
— Дурачок ты, Петер! — остановила фантазии брата девушка и, крепко сжав в руке мобильный, встала. — Пойду к себе, перезвоню.
— Ну вот, я же говорил, —смеясь, заметил мальчишка. — Если бы это была Хил, ты бы не сбегала к себе.
Показав брату язык, Энн все же побрела в свою комнату, не отпуская улыбку с лица, а телефон из рук.
Она и не заметила, как вновь костяшка указательного пальца оказалась у нее во рту: необузданное волнение окутывало с ног до головы.
" Зачем он позвонил? Почему мне? Может до отца не смог дозвониться? Что хотел? Напомнить о неустойке?" — слишком много вопросов роилось в ее голове. Отчего-то она невольно вспомнила их последний разговор у озера: его взгляд, мощь, энергию и обещание больше никогда не пересекаться. Ей и самой не хотелось, чтобы этот опасный, непонятный, странный мужчина вновь возник в ее жизни: чересчур много неприятностей принес он в их семью своим появлением.
И пока Энни придавалась воспоминаниям и размышлениям, телефон вновь с явной вибрацией ожил в ее руках.
— Да, — сразу по-английски ответила она. Ладони отчего-то задрожали и стали влажными. Мобильный, то и дело, обещал выскользнуть из рук.
— Здравствуй, Энн, — раздался бархатистый баритон в ответ: спокойный, уверенный и властный.
— Уделишь мне минуту?
Мужчина на том конце ни на секунду не сомневался, что Энн его узнала, что сохранила его номер, что обязательно выслушает все, что он намеревался сказать.
— Добрый день. Вы не дозвонились до отца?
— До отца? — удивленно переспросил Адам.
— Вы не подумайте — он не скрывается! — затараторила Энн. — Если отец не найдет Странника, то все вам выплатит до последней кроны.
