Эмир явно издевался над девчонкой, запугивая ту и наказывая за непослушание.
— Отпусти! — взъерепенилась Энн и, убрав руки с его шеи, начала изгибаться, чтобы вырваться из лап монстра. — Немедленно поставь меня на ноги! Ты не посмеешь!
— Не посмею? Я? — лицо Адама озарила улыбка, а руки только сильнее сжали хрупкое тело девушки. — Ты меня слишком плохо знаешь!
— Негодяй! Мерзавец! Подлец! — что есть мочи начала колотить по стальным плечам Энни, но Адам словно не замечал ее усилий. — Ты обещал не трогать! Обещал!
— А ты обещала слушаться меня! — оскалился Адам, подходя к дому.
— Никогда! Ни за что! — не оставляя попыток выбраться, ответила Энн. — Пусть Алия тебя слушается и ночи с тобой проводит. Отпусти!
Адам лишь качнул головой, ногой открывая массивную дверь.
Энн ни на шутку перепугалась: огромный, мощный, непомерно сильный — он мог сделать с ней все, что угодно. Но самое страшное, что никто в этом доме даже не попытался бы ей помочь.
Сделав вид, что она смирилась со своей долей, Энни вновь положила руки на шею эмиру, отчего тот вздрогнул, но хватки своей не ослабил. Тогда она прислонилась щекой к его плечу и почти беззвучно прошептала:
— Будь по-твоему.
Ее шёпот был тихим и едва уловимым и, конечно, Адам не поверил ее словам, а потому, решив, что ослышался, переспросил:
— Что ты там шепчешь, джария?
Энни довольно улыбнулась и, приподняв голову, прикоснулась губами к его уху.
— Никогда я не буду твоей! — прошипела она отчаянно и со всей дури укусила того за мочку.
Нужный эффект был получен: от неожиданности хватка мужчины ослабла и Энн выскользнула на свободу.
— Жену свою воспитывай, а меня не смей! — пятясь от него спиной, она прожигала насквозь незадачливого жениха. Но отвернуться от него, чтобы попытаться убежать, не смела: знала, что тот догонит ее в два счета и тогда уже не оставит шансов на спасение.
— Чертовка, — растирая ухо, сверкнул разгневанным взглядом Адам. — Я спрошу с тебя за это! Можешь не сомневаться!
В его глазах отражалось безумие, его челюсти были сжаты, а крылья носа раздувались, словно у взбесившегося жеребца. Уверенными, плавными, неспешными шагами он приближался к своей жертве, вселяя в Энни непомерный страх. Она пятилась от него: босая, перепуганная, но готовая бороться за свою честь до последнего. Ноги путались в длинных сырых полах абайи, не давая ей держать равновесие, гулкие удары сердца эхом отдавались в ушах, а кончики пальцев на руках покалывало от волнения, но ее непоколебимый и уверенный взгляд не оставлял ни малейших сомнений: эту битву Адам проиграл.
Низкий голос Ангура раздался внезапно. И если для Энни он стал шансом на спасение, то Адама только сильнее распалил.
— Ясин, у меня все готово! — из вежливости к девушке, на которую даже не смел взглянуть, Ангур говорил на английском, явно дающийся тому с большим трудом. — Если желаешь застать Хамаса в Бейиде, нужно выезжать сейчас.
Жестом руки, ни на секунду не отводя взгляда от девчонки, Адам дал понять мужчине, что услышал его. Тот покорно кивнул и удалился, лишая Энни надежды на побег.
— Почему все называют тебя Ясин? — дрожащим голосом спросила девчонка. Ей отчаянно хотелось отвлечь Адама от очередной своей проделки.
— Потому что это мое имя!
— Тогда кто такой Адам? — состроив непонимающую мордашку, удивилась Энн.
— Это то, что тебя волнует сейчас больше всего прочего? — ухмыльнулся мужчина, возобновив свое приближение.
— Нет, — протянула Энни, уже не пытаясь убежать. — В моей голове уйма вопросов, но что-то мне подсказывает, что отвечать ты не станешь.
— Ты права, джария! — остановившись от девушки в полушаге, выдохнул Адам. — Иди к себе!
— А ты? — закусив от волнения костяшку указательного пальца, спросила Энн.
— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — еле сдерживая смех, поинтересовался эмир и, обхватив ладонь девушки своей, остановил попытки Энни откусить себе палец.
Девушка помотала головой и попыталась выдернуть руку, но Адам ее не отпустил.
— Слушай меня внимательно, Энни, — его лицо моментально стало серьезным, а голос твердым. — Я должен уехать. Несколько дней ты будешь здесь одна. Абдулла и Ясмина будут в твоем распоряжении.
Рука Адама требовательно сжала нежную ладонь.
— Сидеть будешь, как мышка: ни с кем не разговаривай, никуда не выходи, а если выйдешь — прикрывай лицо. Поняла?
— И долго тебя не будет? — кротко кивнув, спросила Энни, но Адам пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Если Саид решит забрать тебя во дворец, с собой возьмешь Ясмину и ни на шаг от нее не посмеешь отойти. Ясно?
Энни смотрела в бездонные серые глаза эмира и никак не могла решить, что пугало ее сильнее: опасная близость мужчины или его исчезновение из ее жизни. Пусть на грани, пусть вечно на повышенных тонах, но именно сейчас она понимала, что все это время была под его защитой, а теперь лишалась и ее.
— Ты вернешься? — зачем-то спросила Энн.
— Конечно, — ухмыльнулся Адам и, наклонившись чуть ближе, прошептал: — Я же обещал тебе первую брачную ночь.
Заметив саркастическую улыбку на лице эмира, Энни вырвала свою руку из крепкой мужской ладони, молча развернулась на голых пятках и отправилась к себе, мысленно передразнивая заносчивого , самоуверенного придурка.
Тем же вечером Адам вместе с Ангуром покинули территорию резиденции Аль-Ваха, оставив Энни совершенно одну.
Час за часом время складывалось в дни и монотонно ускользало сквозь пальцы. В четырех стенах в полной неизвестности и умирая от скуки, Энни сидела в своей комнате, всеми позабытая и никому ненужная.
Хмурая Ясмина, все еще считавшая девчонку виновницей конфликта Адама с Саидом, да и получившая выговор от эмира за свой недогляд, больше практически не говорила с гостьей. Сварливо приносила той еду, а после старательно закрывала на ключ.
С утра до вечера Энни смотрела в окно, на такой близкий, но в то же время безумно далекий океан и ждала возвращения эмира.
Тот день обещал стать очередным серым и безликим в ее жизни: с утра — завтрак, а затем — тягучие часы ожидания возле окна. Если бы в размеренный поток жизни не вмешалась судьба или чей-то выверенный и точный расчет.
— Совсем ты засыхаешь тут, — пробурчала Ясмина, собирая посуду после трапезы. — Который день в четырех стенах сидишь. Ладно, собирайся. Пока Абдулла в отъезде, погуляем немного по саду.
Порой для неуемного счастья надо так мало! Вот и Энни, напрочь позабыв наставления Адама, наспех накинула абайю и хиджаб, совершенно упуская из памяти просьбу эмира — закрывать лицо.
— Ясмина, я готова! — взволнованно пролепетала девчонка, готовая расцеловать женщину.
