— Именно, — кивнула Глори.
— А что там проверять? Она же безумная! Нет уж, теория магистра Прэтта Тэчетта по поводу черепахи, слонопотамов и всего остального мне нравится куда больше.
— Тем не менее она ошибочна, а Безумная Лори, абсолютно права!
Выдав эту сакраментальную фразу и полюбовавшись на отвисшую челюсть парня, Глори задумчиво произнесла:
— Мне вот только интересно, что такое этот самый Чемодан и для чего он нужен?..
Как бы там ни было, но утро вечера мудренее, посему мы поужинали и улеглись на боковую, предварительно условившись об очередности стражи. Римбольд, разумеется, громогласно возмущался по поводу последнего, ссылаясь на чуткий слух наших драконозавров и относительную защищенность стоянки с трех сторон, но один голос всяко меньше трех. В конце концов, если тут даже созвездия и стороны света перепутаны, то ожидать можно всего, чего угодно.
В конечном счете прав оказался все-таки гном, о чем не преминул заявить нам за завтраком. Хотя сдается мне, что всю свою вахту он все равно сладко продрых, наплевав на нашу безопасность. Надо будет в следующий раз устроить ему какую-нибудь проверку…
Итак, мы находились на самой вершине пологого и заросшего соснами склона. Внизу, и справа, и слева, насколько хватало глаз, расстилались дремучие леса. И нигде — ни малейшего намека на жилье или хоть какое-то присутствие разумных существ. Куда идти? Конечно, у нас было прощальное напутствие бабки Штефы, но вредная старуха, в своем лучшем репертуаре, позабыла сообщить, кто такой этот самый волхв Друзь и где его искать. Не орать же с этой верхотуры: «Ау-у! Дру-узь!»
Эти нехитрые рассуждения я и изложил друзьям. Они меня, разумеется, поддержали, а Глори добавила:
— По-моему, пришла пора еще раз потревожить женушку моего любимого папочки. И если она и на этот раз занимается каким-нибудь магическим непотребством…
Но узнать, занималась ли там чем-нибудь подобным наша подруга или нет, нам была не судьба. Ни в первый, ни во второй, ни в третий раз Элейн не ответила на призыв моей дражайшей половины. То ли не захотела, то ли не смогла, то ли этот… Чемодан виноват.
Что ж, как говаривала моя матушка, «Была бы дорога, а уж дурная голова ногам покоя не даст!» А дорога — вот она. По ней мы и направились, решив в дальнейшем придерживаться изначально выбранного направления — вперед и только вперед. Не бесконечней же этот лес, в конце концов.
Может, лес и не был бесконечным, но уж труднопроходимым — это точно. Первые два часа я был вынужден идти впереди всего отряда пешком и прорубать сквозь подлесок какую-никакую тропинку. Ей-ей, со времен работы в лесозаготовительной фактории неподалеку от Райской Дыры мне не приходилось так основательно махать топором! Бон, само собой, пару раз подменял меня, но ни должной выносливости, ни сноровки в. этом деле у него не было. Да и откуда бы им взяться? Наш игрок, разумеется, парень что надо и свою спину я ему доверю в любой ситуации и без колебаний, но по нему сразу видно, что орудие, тяжелее колоды карт, он в последнее время держал в руках нечасто. Да и сам я, чего уж греха таить, по возвращении из Спяших Дубрав несколько размяк. На Глори же и Римбольда по понятным причинам сейчас и вовсе рассчитывать не приходилось.
Итак, я, покрякивая, мерно махал топором, многочисленная лесная живность в панике разбегалась, расползалась и разлеталась во все стороны, отряд продвигался вперед со скоростью смертельно раненной черепахи. К тому же кругом в неизмеримом количестве вились какие-то мошки, чья кусачесть во много раз превосходила их размеры. Добравшись наконец до более-менее свободного пространства, мы, не сговариваясь, повалились на землю.
— Эдак мы год будем только через лес пробираться, — тяжко вздохнул Римбольд, вытирая пот со лба кончиком бороды.
— Это вряд ли, — не согласился Бон, звонко шлепнув себя по лбу. — Нас сожрут куда раньше!
— И то верно, — в кои-то веки согласился с ним гном. — На мне уже, кажется, живого места не осталось. И все так чешется!
— Может, тебе просто пора помыться? — подмигнула ему Глори.
— Помыться?! Мне?! — взвился тот.
— Тебе, тебе. Да и всем нам заодно не помешало бы…
Не став развивать дальше эту тему, я сжевал лепешку с куском солонины, ополовинил фляжку и встал.
— Уже? — скривился гном. — У меня ноги только-только начали отходить.
— Пусть отходят дальше. Я просто решил пробежаться по окрестностям и понять, куда же нам двигаться дальше. Заодно, может, на ручеек какой набреду.
— Будь осторожен, — чмокнула меня в щеку Глори. В ответ я молодцевато расправил плечи:
— Осторожный — мое второе имя.
— Угу. Только ты это всю жизнь тщательно скрываешь…
Без поклажи и порядком надоевшего топора я двигался не в пример быстрее. К тому же минут через двадцать я вышел на недавно проделанную просеку, что не могло не радовать: если тут рубят лес, то его должны как-то транспортировать, а это подразумевало хоть плохонькую, но дорогу. Так оно и оказалось. В довершение всего совсем рядом с дорогой я обнаружил чудный родничок с чистой и вкусной водой и даже берестяную кружку, явно оставленную тут кем-то из лесорубов.
В отменном расположении духа я вволю напился, наполнил флягу и, насвистывая что-то беззаботное, собрался двигаться обратно.
— Попался, Кенарей!
Одновременно с воплем из кустов с треском выскочило нечто крайне габаритных размеров, размахивая шипастой палицей. Чудом уклонившись от удара, после которого все желающие наверняка смогли бы подсчитать количество мозгов в моей голове, я дал неизвестному агрессору в ухо и выхватил меч.
— Ты мне за это ответишь, разбойник! — воскликнул мой противник, проворно вскакивая на ноги. Да, череп у него оказался крепкий… Да и сам мужик был отнюдь не маленьким: ростом и размахом плеч он превосходил даже меня, а своим жутковатым орудием вертел, как игрушечным. Давненько мне не случалось драться с таким серьезным противником.
Я поудобнее перехватил меч, и тут…
— Сэр Сэдрик? — воскликнул нападающий. — Это правда вы?
— Смотря что ты называешь правдой, — отозвался я, не спеша опускать меч: мало ли что может прийти в голову этому психу, без предупреждения набрасывающемуся на мирных путников? — Если об имени — то да, меня зовут Сэдрик. А что до сэра…
— Это вы! — восторженно завопил верзила, уронив палицу себе на ногу и даже не заметив этого. — Как я счастлив!
Распахнув лапищи для объятия, он ринулся ко мне, но мой меч, упирающийся острием в грудь, способен охладить пыл кого угодно.
— Не так быстро, приятель. Мне показалось или минуту назад ты намеревался проломить мне голову?
— Ах, сэр Сэдрик! — всплеснул руками тот, чуть не отхватив себе пальцы на левой. — Простите, простите меня! Я принял вас за другого.
