Она подошла к нему и, обойдя его, подошла вплотную к нему. Подняла голову. Встретилась с его взглядом.
Её сердце ухнув, провалилось в пропасть страха.
Это был ОН.Кошмар из её прошлого и мучивших её, снов. Самый страшный сон, который сбылся наяву. Невзначай, вдруг из памяти выскочило предсказание Рады. Будь оно не ладно!
Он смотрел на неё, не отводя своих серых глаз. Она прочитала в его глазах ненависть. Затаившуюся злобу. Ей стало не просто не по себе. Ей стало страшно.
Она узнав его, отшатнулась и отскочила в сторону. Схватилась за чёлку, стала теребить её пальцами. Её взгляд стал блуждать по роскошной гостиной, словно искал, куда бы деться от него. На глаза попалась фотография с чёрной лентой. На фотографии был Никита! Она сразу узнала его.
Судорожно сглотнув, стала думать.
БОЖЕ…БОЖЕ…Значит он отец Никиты…Теперь понятно, почему он был против наших встреч… Понятно, почему пропал Никита…Что же произошло с ним? И с этим? — Мила взглянула на него и инвалидное кресло у стола. В сердце кольнуло мимолётное чувство жалости. Она закрыла глаза и открыла их. Но потом напомнив себе в каком положении сама оказалась, снова вернулась в свой рой неутешительных мыслей. — …Не выдать себя…Нельзя, чтоб он узнал меня…Что же мне делать?…Мне надо пересилить себя…Нельзя чтобы он догадался…Не узнай меня, прошу…Не узнай меня…Только бы дочь забрать, во что бы то ни стало! Забрать, чего бы это не стоило и уйти!..
— Кроме Вас некому…Вы сделали мне такие подарки, в которых я не нуждаюсь! Можете забрать их обратно! Я ни за какие деньги не откажусь от своей дочки! — опустив голову, стараясь не смотреть в его сторону, сказала она, руками стала приглаживать свою чёлку вплоть до глаз. Словно это поможет скрыть лицо от его взгляда. Пожалела, что сейчас без кепки. Укрыться от него было бы проще. Да ещё дрожать начала, от того что много времени на улице у ворот проторчала и замёрзла.
Женя обратил внимание на её реакцию на него. Не мог понять только, почему? Зачем пытается закрыться, отгородиться от него? Она что, боится его? С чего вдруг такая перемена в ней? Где её смелость, с которой она так осаждала его особняк?
Но он не стал придавать этому значения. После смерти Никиты он ожесточился, а на глаза словно пелена легла…
— Зачем вы забрали её у меня? Зачем она вам? — стараясь унять озноб и не стучать зубами, Мила заставила себя посмотреть на него в упор.
Она напряжённо размышляла, сопротивляясь подступившему страху.
Если он сделает днк тест, он покажет, что это не его внучка. Он же не будет докапываться до истины… Если поймёт что Анюта не его внучка…Только как? КАК ОН СДЕЛАЕТ ТЕСТ,ВЕДЬ НИКИТА ПОГИБ…Как же нам с Анютой выбраться? А если он узнает… Узнает что он отец? Он же может отобрать её у меня?!А меня вышвырнуть на улицу…Ведь может. Такой, как он, точно…Конечно, он же баснословно богат…А я?…Как же мне дальше жить? Без Анечки…Я умру…Я просто умру…
Мила пришла в отчаяние от своих мыслей, стояла, сдерживая слёзы, опустив голову и продолжая теребить свою чёлку, стараясь ещё и рукой закрыться от него. Иначе паническая атака не заставит себя ждать.
— Хорошо. Что же ты права. Это действительно я. Я забрал твою дочь. Но я думаю это равноценный обмен. — спокойно надменно произнёс Женя, помолчав, задумчиво глядя на неё.
Что с ним такое?..Почему он сейчас беседует с ней, вместо того чтобы вышвырнуть её из своего дома? Почему эта девчонка так действует на него? Притягивает, словно магнит…Путает все мысли в голове…Вытесняет собой мысли о Рыжике. А он очень не хотел терять её, хотя бы в мыслях. Это всё немногое, что у него осталось…
— Что? — Мила ошарашенно подняла голову и посмотрела на него. Он смотрел на неё не отрываясь так, что она смутилась и снова опустила голову. — Как это?!
— Твой отец попал в тюрьму, так как следствие доказало, что он занимался ремонтом машины моего сына, Никиты…
Мила при его упоминании закрыла глаза.
— Недавно я узнал, что это ты ремонтировала его машину в тот злополучный день! А отец просто взял вину на себя…
Мила побледнела. Затем собравшись, с трудом взглянула на него. Спазм уже тихо подкрадывался к горлу.
— Это ты убил моего отца?!Да? — её голос дрогнул. Она не выдержав, с грустью опустила голову и не видела, как Женя в свою очередь услышав в свой адрес такое обвинение, растерянно помотал головой.
— Посчитал что наказание было слишком мягким?…Папа… — Мила осеклась. Её плечи вздрогнули, а руки закрыли лицо.
— Я не заказывал твоего отца! Я не убивал его! Я отозвал своё заявление, когда возобновил расследование! Но опоздал! — ответил опешивший Женя.
Он с трудом сделал шаг к ней в плотную, опираясь на клюку.
— Я не верю тебе! — неверящим тоном тихо произнесла Мила. — Ты — убийца! А ещё и вор! Выкрал мою дочь!
Женя схватил её за плечи одной рукой и, встряхнув, заставил смотреть ему в глаза. Это движение далось ему тоже с трудом. Он специально не остался в кресле. Не хотел выглядеть перед ней беспомощным. Калекой. Но чего ему это стоило.
— Я не убивал! А насчёт твоей дочери я уже всё сказал. Ты виновна в том, что мой сын погиб! Твоя дочь всего лишь компенсация. Вижу, как сейчас ведёшь себя странно. Видимо, я прав!
— Нет! — бледнея замотала головой Мила, чувствуя как от его жестоких слов уходит земля из под ног.
— Твой ребёнок возможно единственное, что осталось от моего сына!
— Почему ты так думаешь?
— Иначе, с чего бы он вился вокруг тебя? Столько раз подкатывал к тебе, а ты гнала его от себя? На это может быть причина, может быть логическое объяснение! О ребёнке расспрашивал. А ты прятала её от него, молчала. Да и странные споры на выигрыш по ставкам на гонках! Это многое объясняет! Тут не надо много ума, чтоб понять это. — Женя, глядя в упор на Милу, всё выплёскивал и выплёскивал на неё свою ненависть и злобу. А ещё отчаяние. Мила слушала его, стоя перед ним, становясь белой, как мел и лишь молча отрицала головой всё, что он говорил. — Ты отобрала у меня самое ценное в моей жизни. Теперь поплатишься за это тем ценным, что есть у тебя! Я буду воспитывать твоего ребёнка. Мою внучку. Жаль не могу проверить это. Но почему-то я чувствую, что она моя родная кровь. Я воспитаю из неё достойного человека. И я сделаю это гораздо лучше, чем ты. Она ни в чём не будет нуждаться. И в скором времени забудет о тебе. Уж лучше это, чем знать, что из себя представляет её мать. А ты… — глаза Жени светились от выедаемой его душу ненависти. — Ты…Даю тебе пять минут на то, чтоб уйти добровольно. Вали отсюда, голодранка! Чтоб духу твоего здесь не было! Я не изменю своего мнения и решения. Иначе, вызову полицию и тебя загребут суток на пятнадцать! А если договорюсь возможно и на больше. Убирайся прочь, пока я добр. Но помни, моё терпение на исходе, как и моя доброта. Уходи, пока цела!
Мила старалась не слушать его. Она опустила руки, дрожала как листик на ветру. Всё согреться не могла. Его жестокие и хлёсткие слова били, как хлыст, по её оголенной душе и измученному сердцу, заставляя впадать в ещё большее отчаяние.
