А сеть росла и уже работала без участия Галины Николаевны. Благодаря этой сети школьники узнавали, какими должны быть их школы и меняли их изнутри, беря педагогический состав измором и доскональным знанием законов.
– Ваши действия должны быть неожиданными, новаторскими, но строго в законодательных рамках. Благо эти рамки знающим открывают столько дверей! Но для этого вам нужно стать знающими умом и свободными сердцем. Тогда мир изменится. Не сам. Его измените вы! – рецепт Галины Николаевны был прост, а потому вдохновлял миллионы.
В наиболее трудные места она приезжала лично и танцевала, и говорила. Но не доказывала что-либо директорам или учительскому составу, а вдохновляла их дыханием свободы, которое согревало окружающих людей.
– Вы можете измениться! И войти в новый год новыми! И пойти в ногу со временем. Мир всё равно поменяется. Не сегодня-завтра эти школьники вырастут, а вы станете подобны устаревшим моделям компьютеров, которым место на свалке. Сделайте апгрейд сегодня, и тогда вы станете частью нового мира. Прекрасной его частью!
Речи Галины вдохновляли. Перемены происходили.
А она… Менялась ли она? Постоянно. Но эти изменения не прибавляли ей года или морщин, или страхов, или сомнений. Нет. Свобода разглаживала лицо, делала улыбку шире, а спину прямее. И вот Галина менялась. Окружающие удивлялись, сравнивая Галину в шестьдесят лет с фотографиями, когда ей было пятьдесят, – сейчас она выглядела моложе. Будто сбросила десять лет, будто и не бабушка пятилетних внуков вовсе.
Лучший рецепт по омоложению – внутренняя свобода и полёт души, когда делаешь, что хочешь, невзирая на «должно» и «надо», на чужие мнения и прочее.
А чужих мнений за последние десять лет Галке хватало. При чём отвратительных мнений. Сколько негатива вылилось на её голову, что только твёрдость и уверенность в этом пути помогли всё преодолеть.
Проблемы растворялись, когда она шла путём сердца, не следуя привычным маршрутам. Неизведанные дороги столько страхов и раздражения поднимают со дна других людей. И эта волна не раз обрушивалась на Галку. Если бы она была одна, то не выдержала бы. Но она была вместе со всем Миром, дыханием жизни, её окружали близкие, друзья, и она давно забыла о чувстве одиночества, которое преследовало с детства.
Глава 30. Ь – теперь учимся мягкости
Из бурной деятельности Галку выбросило в семью.
Её муж, Николай Серафимович Гармегамс, был старше. Конечно, ещё не старым – можно пожить, но по неведомым окружающим причинам он решил уйти из нашего мира. Может, где-то его ждали, может, он сделал здесь всё, что хотел – никто не знал точную причину. Но он начал угасать. Это выразилось в диагнозах, врачах и слабости.
Привыкшая быть сильной, Галка и здесь проявила себя во всей красе. Она начала мужа спасать. Успехи сменялись неудачами, Николая мотали по дорогим клиникам и всевозможным процедурам, а он…
Проявил силу. В последний раз. Стукнул кулаком и затеял важный разговор:
– Мне пора.
Галка всхлипнула:
– Ты нужен мне здесь.
Николай обнял жену:
– Я буду всегда рядом. Столько сколько захочешь, – и он прикоснулся к щеке жены. – В твоём сердце.
Галка помотала головой:
– Мне так не подходит. Я хочу чувствовать тебя, говорить, обнимать и всё остальное.
– Не всё в твоей власти.
Галка вскочила:
– Ты просто сдался! Устал бороться, я понимаю. Поэтому борюсь за тебя.
Николай усмехнулся:
– Нет. Просто я знаю чуть больше, чем ты.
– Не понимаю, – по щекам Галки текли слёзы.
Николай сказал:
– Тогда послушай меня. Ты привыкла следовать за своим сердцем. Помнишь?
Галка кивнула.
– А моё теперь говорит о том, что мне пора. Просто пора. И в этом нет причин, и нет смысла бороться. Знаешь, чего я хочу?!
– Чего? – Галка смотрела во все глаза на мужа.
– Наслаждаться. Мне надоели врачи и процедуры. Мне надоело быть рядом с воительницей. Мне надоело, что ты хочешь решать за меня ради моего же блага. Я большой мальчик, и знаю, чего я хочу.
Галка сжала кулаки, а Николай продолжал:
– Просто побудь рядом со мной оставшееся время не спасительницей, а мягкой любящей женщиной. И отпусти с лёгким сердцем. Я здесь был счастлив. Пути господни неисповедимы и каждому своё время. Моё пришло. Прими. Просто прими.
Галина Николаевна в тот день убежала от мужа и ходила по московским улочкам, ничего не видя вокруг. Она смотрела внутрь себя и искала честность не перед собой, а перед Николаем.
Галка уже полгода воевала за мужа, бросив все дела. Но ради кого она воевала… Ради него?
Или себя?
В ту ночь она не легла спать – слишком глубоко нужно было заглянуть и кристальную честность проявить.
Звёзды помогали, как и тишина. Галка была столько времени сильной, а в ту ночь нашла слабую часть – маленькую девочку, которая боялась потерять родного человека.
И хоть она знала, что жизнь с потерей физического тела не заканчивается и что всегда есть что-то большее, о чём знают люди, но… чтобы признать, что она не всесильна и не может контролировать чужую жизнь, нужно было всё мужество.
И она проявила его – признала, что своими действиями лишала мужа свободы. Это был конец сильной женщины. Но благодаря этому не проявилась слабая женщина.
Галка на седьмом десятке осознала важную вещь – она разная, как река, и любому проявлению нужно давать место. Это свобода – не прятать свои части, которые болят, а явить их миру для исцеления и творения.
Сейчас Галка сдалась и покорилась чужой воле, стала слабой в глазах многих не ради себя, а ради мужа. И открыла ему сердце, в котором жило так много любви. А Николай Серафимович даже не подозревал об этом – он иногда думал, что проекты для Галки важнее него. Но как не могла быть правая рука быть важнее левой, так и Галка никогда не ставила выше и главнее мужа или работу. Она была единой и вмещала много любви, о которой никто не подозревал. Даже она сама.
Теперь этой любовью наполнились дни Николая и Галки, в которых они жили не будущим, а настоящим, посвящая каждое мгновение друг другу.
Свобода человека не только в том, чтобы жить, как ему нравится, но и в том, чтобы позволять другим делать, что они хотят. Даже если они хотят уйти. Больно признавать, что внешне от тебя ничего не зависит. И Галка плакала при муже и без него. Но когда слёзы вымыли страхи и боль от предстоящего расставания, внутри всё заискрилось от истинной свободы – без привязок к конкретным людям и вещам.
Галка стала радоваться тому, что есть, а не грустить о том, чего лишится.
Вопреки прогнозам врачей, порочащим уход в течении пары месяцев, Николай прожил ещё полтора года. И всё это время Галка была только с ним. Она заново научилась гладить рубашки и готовить то, что любит он. А ещё в то время было много чего.
