Так ёж перекочевал в двушку Зинаиды. И начал топать. Ночами. Зинке это не понравилось, но дочь вздыбила все свои иголки и показала обретённую силу, встав горой за первого в жизни питомца. Бои развернулись между Бураковыми и Петуховой, потому что бабуся и папуся стояли за внучку. Им то было что – ёж топал не у них. И они готовы были взять Галеньку обратно вместе с ежом, что стало несомненным козырем и помогло девочке отстоять ежа.
Но ёж продолжал топать. Это действовало Зинке на нервы, потому что она и так плохо спала. Также ей действовала на нервы дочь, которая стала на редкость дерзкой и самостоятельной. Вернулся в их жизнь контроль и нотации, но без толку. На ежа это не влияло.
Лишь весной Зинке удалось избавиться от ежа. Хоть и пришлось разыграть целое театральное действие. Сначала рассказывались «сказки», что ежам очень нужен свежий воздух, иначе они быстро умирают. Эти истории подтверждали «знающие» люди, которых Зина находила на работе за бутылочку заграничного ликёра. Потом мама с дочкой стали выходить на совместные прогулки с ежом, где он гулял под строгим присмотром. А потом… также за бутылочку ликёра была разыграна целая разбойничья операция. Пока мать и дочь отвлёк первый обладатель ликёра, второй – умыкнул ежа. Был сделан вид, что он убежал сам. Девочка рыдала открыто. Мама радовалась тайно. А ёж наслаждался свободой, как двое дяденек ликёром.
Глядя на всё это, Зинка неожиданно открыла подход к дочери, который был давно известен бабушке. Подкуп! Она пообещала ей котёночка, если та будет паинькой.
Котёнка Галка хотела, потому что достала Светка, вечно хвастающая своим ненаглядным питомцем, а ещё потому, что котёнок, конечно, лучше ежа.
Котёнок у Галины появился аккурат после добропорядочного окончания года и прекрасного поведения в саду.
Но, несмотря на котёнка, летом Галка грустила. Всё чаще ей становилось скучно и тоскливо. Конечно, погладить мурчащего создания хорошего, а вот выслушивать в сотый раз нотации, что «ты его не кормишь, не поишь, не убираешь», было не очень. Надоело. В шесть с половиной лет жизнь опостылела от однообразия, и Галка в августе заявила, что хочет в школу. На все доводы, девочка заявляла, что она умеет читать и писать, а в саду ей скучно. Про себя каждый раз она добавляла про Светку, которая костью стояла в горле. А тут появилась надежда что-либо изменить.
Пересматривать устоявшийся порядок Зинаиде не хотелось, но на мать насела баба Аля, объединившаяся с внучкой в борьбе за котировки у девочки. Зинка сдалась. Документы удалось оформить быстро, а форму с ранцем для Зинаиды достать была не проблема – что-то, а места она знала.
Так первого сентября с огромным бантом и букетом Галка пошла в школу. Она чувствовала себя взрослой и самостоятельной. Надежды на лучшую жизнь, полную… чего именно, пока Галина не понимала, но надеялась, что всё сложится так, что ей будет весело и интересно.
Но не сложилось. Потому что весело и интересно ей было только первого сентября. А вот второго начались реалии обыкновенной школы, где не было Витьки или Светки, но был Павлик. О! Он стоил двух предыдущих противных созданий вместе взятых. Этот Павлик имел наглость влюбиться в Галку, а это выражалось в хождении следом и докладывании о разных шалостях, что девочка ненавидела с детства. Поэтому, конечно, мальчик успеха не имел, но не понимал, в чём дело, и продолжал ходить и докладывать. Галка била его учебниками по голове, смеялась над ним, где только можно, но пыл мальчика не угасал – он ходил и докладывал. Ходил от любви, а докладывал от хорошести, потому что Павлик был хорошим мальчиком и хотел спасти предмет обожания от непоправимых ошибок. От ошибок не спасал, зато служил причиной многочисленных двоек в дневнике. За поведение. Успевала Галка прекрасно по всем предметам, обгоняя одноклассников и в уме, и в сообразительности. Но пока учительница ждала тугодумов, девочка успевала соскучиться за партой и придумывать множество интересных занятий. Но они почему-то вызывали неизменный гнев Марьи Петровны.
В школу вызывали мать. Но здесь дорожка была проторенная – поплакаться и задобрить учительницу окорочками. Метод имел успех и в школе. Окорока в те времена ценились.
Так уже в первом классе школа не оправдала надежд Галки. Дело стремительно приближалось к седьмому дню рождению, на который Галина попросила велосипед марки «Юность». Такой был только у Борьки с соседней улицы. Но у того папа был замминистра или типа того. Позволить велосипед было непозволительной роскошью. Но что делать, когда ребёнок пускает в ход все возможные манипуляции: и слёзы, и крики, и обещание быть паинькой, и… Именно обещание быть паинькой и не хулиганить на уроках сыграло решающую роль. Семья Бураковых и Зинаида Петухова объединились впервые за долгое время и подарили девочке долгожданный велосипед.
Из-за того, что на улице бушевала вьюга, Галке приходилось кататься на лестничной клетке. Но она была счастлива – велосипед олицетворял свободу.
Глава 8. Жесть – ограничений не счесть
Долгожданная весна пришла, и Галка села на велик под несчётное количество ограничений. Сюда не ездить, туда тоже, а вообще лучше всего кататься вокруг дома, чтобы мамочка видела.
Мираж свободы таял на глазах.
В начале девочка это принимала. Во-первых потому, что ездить не умела, а чтобы научиться требовалось время. А во-вторых, хотелось утереть нос дворовым ребятам.
Но к лету, как первый, так и второй пункт были выполнены. И Галка забила на ограничения – ей хотелось катиться, куда глаза глядят.
И она покатилась в первый день каникул, получив итоговые оценки, где по поведению красовалась тройка. Это была победа и плата за велосипед. Теперь, когда подарок был отработан, Галка посчитала себя свободной. И полетела. «Куда и зачем», – таких вопросов девочка не задавала. Главное, у неё был велик и свобода, как она думала.
С небес на землю Галка спустилась в девять вечера. Потому что когда девочка не пришла к положенному ужину, мама вышла её искать и не нашла во дворе. Также Галки не было во дворе у бабушки и ещё в двадцати трёх дворах в округе. Её не было нигде. Родственники запаниковали и объединились для похода в милицию. Здесь баба Аля плакала, Зинка громогласно вопила, что уши оторвёт ребёнку или милиции, если та не найдёт потерянную кровиночку, а Коля тихо стоял в сторонке.
Ребёнка нашли через час. Галка просто заблудилась. За пьянящим ароматом свободы она забыла запомнить дорогу, и это послужило уроком на всю жизнь, как вредно терять голову. Потому что сначала девочка потеряла голову, а в девять вечера – велосипед, который поставили к бабушке. Теперь Галка могла кататься только, когда гостила у бабушки и под её присмотром.
Ограничений стало жесть, как много, а свобода – жесть, как далеко. Оставалось только одно – смириться. Летом это было сделать легко, потому что Зинка быстро запихнула дочку в два лагеря в Подмосковье, чтобы за ней присматривали там. А потом был первый в жизни выезд на море с бабой Алей и папой, что имело, как минусы, но так и неоспоримые плюсы. Морской бриз навевал мысли о безграничных возможностях, а требования бабушки плавать на мелкоте эти возможности сразу ограничивали. Галка-то хотела к буйкам и дельфинам. Но буйки девочки могли только сниться – баба Аля с неё глаз не спускала.
