И плечи широкие. Эта вот домашняя рубашка натянулась, и тянет пощупать, что под ней. И вообще пригладить светлые вихры, что торчат в разные стороны.
– Я постараюсь. Только… у меня не было толковых учителей. Ксандр что-то умел, но…
Дом заворчал.
Точнее замок. Прости.
– А ваш отец?
– Он… сложно все. Он тяжело переживал смерть мамы. А вы тут что ищете?
– Ничего, – мне показалось, что тема не самая подходящая. О родителях не разговаривают с теми, с кем знакомы пару часов от силы. – Просто вот спросила про Повелителей Тьмы и меня сюда привели. А вы…
– Услышал, что здесь кто-то есть. Живой, – уточнил Ричард. – Решил, что вы заблудились.
– В какой-то мере, – это я сказала совершенно искренне. Я ведь и в самом деле не найду дороги к своим покоям. – Покажете? С кого все начиналось?
– Прошу, – он поправил халат, который лежал на плечах атласным плащом и тут же спохватился. – Вам, наверное, холодно.
И покраснел.
И я покраснела, вспомнив, что стою-то здесь в майке да трусах.
– Холодно, – его халат был теплым и огромным. В плечах. Но от тепла я согрелась, хотя и сама не предполагала, что настолько замерзла. – Спасибо.
– Вы очень вежливый демон.
– Стараюсь.
Я поспешно запахнула полы, перевязав атласным поясом, слишком скользким, чтобы узел вышел надежным.
– Прошу, – Ричард предложил руку. – Знакомьтесь. Мой славный предок Ричард I.
Мрачный.
Вот что сказать. И главное, аккурат он в образ Повелителя Тьмы попал идеально. Тонкие черты лица, аристократическая бледность и выражение лица такое, прехарактерное, то ли запор, то ли родовая гордость наружу рвется.
– На самом деле портрет был создан в гораздо более поздние времена, это уже мой прадед позаботился. А тогда особо не было времени заниматься живописью. От него самого лишь дневники остались. И наблюдения. А это его супруга.
Женщина походила на мужа столь сильно, что поневоле закрадывались нехорошие мысли о родстве чересчур уж близком.
Я покосилась на Ричарда.
– Живописец, – пояснил он. – Очень известный и знаменитый. Он любил писать парадные портреты, но… вон там, взгляните, портрет их сына.
Ага, теперь понимаю. Ребенок с глубокой печатью аристократизма на лице.
– По-моему, он умел рисовать только одно лицо, – сказала я то, что в голову пришло.
– Точно, – Ричард улыбнулся. – А Ксандр говорит, что это я предвзят.
Я фыркнула.
И вот уж кого нам здесь не нужно.
– Ричард I не должен был наследовать, – Повелитель Тьмы вернулся к портрету.
Точно мрачный.
И недовольный. Счастье от обретения титула прямо прет.
– И его отец, и старшие братья, и сестры, почти все погибли, спасая мир от Младшего бога.
Я хотела было задать вопрос, но вовремя прикусила язык. Демонам подобные вещи знать положено. Я так думаю. И начни я вопросы задавать…
– Так и не удалось понять, кто и когда призвал его. И зачем… официально если, виноваты Дети Смерти.
– Это…
– Секта. Они считали жизнь лишь ступенью к чему-то более… – Ричард махнул рукой. – Великому. Бессмертному.
– Душа?
– Душа их не устраивала. Они искали способ достичь бессмертия во плоти. И для этого приносили жертвы.
– Ага.
А что тут еще скажешь. Веселый у вас мирок? Это я уже поняла. И потому промолчала, почесав рог, который уже выпирал на палец. Странно, что я даже не злюсь. Должно быть, шок сказывается.
Точно.
Как отпустит, так сразу истерику и устрою. А пока постою вот, послушаю про сектантов.
– Сейчас сложно что-то сказать… они погибли первыми.
Сами виноваты.
– Дети Смерти вроде как вели изыскания, пытались слиться разумом с демоном, точнее заменить суть демоническую человеческой, оставив, однако, себе мощь и бессмертие. И… наверное, что-то получалось, если рискнули призвать Младшего бога.
Он вздохнул.
– Город был разрушен, а все земли вокруг отравлены тьмой. И единственным убежищем стал Замок.
– Он живой.
– Я знаю, – Ричард неловко улыбнулся. – В нем душа моей прапрапра… бабки. Матери Ричарда. Она успела защитить детей, но только так… сложный ритуал. И теперь она не может уйти.
Как и я.
По спине побежал холодок. Спокойно. Все может быть не так плохо.
Все может быть еще хуже.
– Это племянник Ричарда, сын его старшего брата.
Снова узкое лицо с характерными чертами. А ведь Ричард совсем на них не похож. Ни на кого не похож!
– Он сумел расширить границы чистых земель. А это его брат… у самого Ричарда была дочь, но о её судьбе ничего не известно. Мой отец, когда… когда была жива мать, пытался отыскать хоть что-то. Он предположил, что девочку переправили через горы, во внешний мир.
И правильно, я бы тоже так поступила, если во внутреннем смерть, страх и разрушения.
– Но возможно, она просто умерла. С детьми случается. Правда, отец утверждал, что в усыпальнице нет её саркофага.
– А должен быть?
– Обязательно, – Ричард остановился перед дамой в столь пышном платье, что оно, казалось, с трудом влезало в раму портрета. – Мы… тоже прокляты. И если не захоронить должным образом, то… вернемся.
– Как Ксандр?
– Именно.
– Погоди… то есть он…
– Он мой… точнее я ему прихожусь правнучатым племянником? Кажется, это так называется. Он был младшим братом моего прапрадеда, – Ричард задумался.
И я тоже.
Выглядел Ксандр довольно молодым.
– А сколько ему…
– Более двухсот лет. Даже триста, наверное. Он как-то… не распространяется.
Понимаю. Меня от мысли, что до тридцати рукой подать, корежит. А тут все триста. С другой стороны, я-то старею, а он?
– Он погиб… трагически. В горах. А вернулся уже вот…
Да уж, неудобно получилось.
Или… с другой стороны.
– А…
– Обычно те, кто возвращается с той стороны, они… не совсем те, кто уходят, – Ричард следовал вдоль стены, останавливаясь то перед одним портретом, то перед другим. А я не могла отделаться от мысли, что все-то они до отвращения одинаковы. Слишком уж одинаковы.
И это было странно.
Ведь даже в одной семье люди все одно отличаются. А они… они похожи. Ненормально похожи друг на друга. И не похожи на Ричарда.
