«…ибо нет смысла в войне, когда есть возможность заключить мир к обоюдной выгоде».
Смириться?
Написать покаянно́е письмо Верховному? Попроситься под руку его? Там, под рукой, найдется место и старой крепости, и обитателям её. Там будет сыто и спокойно. А что до остального, то… многое можно перетерпеть. Даже то, что Артана отставят.
Верховный злопамятен.
Зато орден будет жить. Но… останется ли он орденом? Не по имени, но по сути своей?
«…молва и невежество извратили суть того, что происходило и происходит на землях, подвластных моей руке. И дабы развеять их, дабы уверить, что древнее зло имеет множество обличий, но все они отличны от моего, я, прозванный в мире людском Повелителем Тьмы, приглашаю тебя…»
– Я… – Артан закрыл глаза. – Я поеду.
И едва не согнулся от мощного дружеского хлопка.
– Не сомневался! Завтра выходим!
– Завтра?!
– А ты что думал? Поспешать надобно, а то же ж, сам понимаешь, дорога ложка к обеду. К слову, про обед если, ты не намекал своим поварам, что не нужно сыпать такое безумное количество перца?
Ночью меня разбудил хлопок дверью. Громкий такой.
Я села на кровати, сонно хлопая глазами, пытаясь сообразить, что происходит. Ничего. Тишина. Пустота. Только зеркало на стене появилось. А в нем я, как есть, с перекошенным лицом, растрепанная и рогатая. В общем, красавица такая, что не каждое сердце встречу с этой красотой выдержит.
– Что? – сипло поинтересовалась я у Замка.
А то кто еще тут дверью хлопать станет.
И зеркало убралось. Начинаю привыкать, даже почти и не жутко. Удобно. Дом-трансформер в лучших традициях киберпанка или чего там? Главное, что и интеллект имеется.
Скрипнула дверь, приотворилась, приглашая на прогулку.
А вот спать мне когда?
Или сон демонам не очень нужен? Дверь качнулась. И кровать подо мной пришла в движение, намекая, что расставание наше неизбежно. Временное.
Исключительно временное.
– Да встаю я, – я выбралась из-под мягкого пухового одеяла.
А прохладненько.
Очень так прохладненько. Я бы сказала даже холодно.
– Куда?
Дверь распахнулась. Не та, что вела в коридор, но та, которая соединяла меня с чужой гардеробной. Ныне в ней было жутковато. Света почти нет. Силуэты роскошных нарядов видятся темными горами. Пахнет пылью и лавандой. И вообще не отпускает ощущение, что кто-то да за мной следит.
Кто-то на редкость недобрый.
И от этого взгляда кожа становится гусиной, а хвост мелко-мелко подрагивает.
Спокойно, Жора. Дышим глубже и улыбаемся. Кому? Собственной паранойе. И идем, идем… на полу проступает мерцающая дорожка. Замок заботливый. Очень опасается, как бы я с пути не сбилась.
А вот и комната.
И зеркало, которое выглядит черным, гладким. И я отвожу взгляд, потому как жутко становится. По спине холод бежит, а хвост и вовсе нервно ногу обвивает.
Дорожка…
Ведет дальше.
И дальше. Мимо зеркала. И мимо кровати, на которой тихо спит женщина. Я останавливаюсь. Ненадолго. Я понимаю, что вижу то, чего больше нет. Но вижу… она почти как настоящая.
Красивая.
Светлые волосы растрепались, и белая кожа в полумраке светится, кажется вовсе полупрозрачной. Дыхание женщины спокойно, но вот она вдруг открывает глаза. И улыбается. Садится, протягивает руки.
– Что? Испугался? Иди ко мне… папа скоро вернется, а пока давай ты будешь охранять мой сон. Ладно?
Я вижу тень, что забирается на покрывало и все исчезает.
А дорожка света на полу дрожит, переливается. Зовет. Куда? Иду. Ступаю. И следы мои отпечатываются темными пятнами. Один. И другой.
Третий.
Снова дверь.
И галерея.
Узкая такая. Темная. Я даже теряюсь от этой темноты.
– …ты уверен? – голос резкий, раздраженный. И незнакомый. Еще один призрак?
– Сколько их у тебя? – шепотом спрашиваю я у Замка. Он вздыхает.
Много.
Он очень старый Замок, вот и накопилось.
– Нет, мне кажется, ты ошибаешься, – теперь в голосе звучит сомнение. – Он, конечно, весьма своеобразен, но все объяснимо. Все-таки возраст. Характер. Дурной характер – это еще не признак безумия.
Я стою.
И дышу-то через раз. Почему-то кажется, что эти видения слишком хрупки. И в то же время важны. Не будь важно, меня бы не подняли посреди ночи.
Но кого я вижу?
Мужчину.
Он выступает из темноты так резко, что я едва успеваю отступить к стене. Стена кажется ледяной. И не кажется. Её покрывает изморозь. И я вздрагиваю от прикосновения. Мужчина же идет мимо. Он мрачен. Задумчив. А еще я его, кажется, видела.
Точно видела.
Темные волосы. Тонкие черты лица. Нос с характерной горбинкой. Резкая линия скул. И шрам на щеке. Помню. На одном из портретов был этот, со шрамом.
– Погоди, – второй тоже выступает из темноты и он похож на первого, как брат. А может, брат и есть? Точно. – Ты не можешь отрицать очевидного!
– Я и не отрицаю.
– Он уничтожил ту деревеньку!
– Знаю.
– И? Ты и вправду веришь ему? Веришь, что их коснулась тьма? Что люди были заражены? Все, до одного?
– Может, и не все, – тот, который со шрамом, остановился. И закрыл лицо руками. – Скорее всего, что не все… но как определить? Как понять, кто изменится, а кто останется прежним?
– Подождать.
– Чего? Когда люди начнут превращаться в тварей? Когда станут пожирать друг друга? Когда… когда кто-нибудь прорвется сквозь оцепление и понесет заразу дальше?
Тишина.
Бьет по нервам. А я понимаю, что то, что случилось, это было давно. Очень давно. Задолго до появления Ричарда на свет.
– Он подарил им быструю смерть. И безболезненную. Это уже много.
– Да, но… – тот, второй, мнется. – Я осматривал тела.
– Ты?!
– Я. Осматривал. Я… понимаю, но… я должен был убедиться!
– Скажи, что ты не прикасался?
– Нет, конечно! Я… я знаю. Понимаю. Я защитил себя, но… дело в том, что я не нашел.
Молчание.
Вздох.
– Она всегда оставляет отметины. Но я не нашел. Ни одной! Ни на ком! – и это почти крик, он срывается, тонет в коридоре. А тот, второй, зажимает брату рот.
– Тише. И… и это еще ничего не значит. Выброс был. И тот бродяга тоже, который добрался до деревушки. И туман поднимался. Туман сползал в долину. Деревня стояла на его пути. Так что или так, или этак, но заражение произошло. Да, возможно, что симптомы не проявились.
