На Ричарда.
Сидела она так долго, явно думая о чем-то своем. Возможно, в коварных её замыслах нашлось место и Ричарду, если его до сих пор не сожрали.
А может… мысль принесла несказанное облегчение. Конечно! Кровь! Его кровь, которая послужила проводником заклятья! И она же дала защиту! В теории.
Проверять теорию практикой не хотелось, но и в дальнейшем лежании Ричард не видел смысла. Пусть, конечно, демоница была нетяжелою, но сама её близость навевала мысли о вечном.
Он осторожно пошевелил левой рукой.
И правой.
Демоница напряглась.
Бросится?
Нет, она сползла и, склонившись над Ричардом, поинтересовалась:
– Живой?
Пока да. И Ричард медленно кивнул. Застыл. Бросится? В Книге силы ясно указывалось, что после перехода демоны испытывают невероятный голод, с которым не способны были совладать.
– Живой! – обрадовалась демоница.
Наверное, она была из тех, кто брезговал мертвечиной. Иначе эту вот радость Ричард объяснить не мог. А по шлему постучали и демоница заботливо осведомилась:
– Снять?
– Н-не стоит, – Ричард все-таки сел. Не с первого раза, но когда он едва не грохнулся – даже домашний доспех весил изрядно – его заботливо подхватили и помогли.
Коварство демоницы определенно превышало все мыслимые и немыслимые пределы.
– Не задохнешься?
– Нет. Отойди!
И демоница повиновалась! Она отступила на шаг, пусть небольшой, чтобы застыть в позе, которая явно выражала гнев и недоумение.
Она стояла, скрестив руки на груди и глядя на Ричарда… в общем, хорошо, что он с кровью рискнул. Иначе точно сожрала бы.
Сама демоница оказалась… маленькой.
И хрупкой с виду.
Правда, при всей этой хрупкости фигура её отличалась мягкостью линий. И грудь имелась. Такая… в общем, очень демоническая грудь, ибо как еще объяснить то, что Ричард на неё уставился.
А еще наряд этот.
Развратная!
На демонице были штаны, но с дырками. И если сперва Ричард решил, что дыры эти суть свидетельство недавнего боя, в котором побывала потусторонняя тварь, то вскоре от мысли этой отказался. Слишком уж аккуратными они были.
Ровными.
В одну выглядывала острая коленка.
В другую – хрупкая лодыжка. Обнаженная к слову. Ричард и взгляд отвел, чувствуя, как краснеет. Сверху штаны сидели плотно, вовсе уж неприличным образом обрисовывая бедра и ягодицы. Поблескивал золотом широкий ремень.
А выше, над ним… в общем, ткань была белой и тонкой. И вновь же обтягивающей. Особенно она обтягивала грудь. На обнаженных руках демоницы висели браслеты. Защитные? Наверняка. Иначе не рискнула она бы в Бездне разгуливать.
Демоны сильны.
Коварны.
И… и выходит, что эта вот хрупкость – обман? А на самом деле? Неужели…
– Ты из высших, – сказал Ричард, чувствуя, как горло перехватила невидимая рука. Он и закашлялся. А демоница подошла и ласково так похлопала по спине.
По доспеху.
И зачарованный металл не зашипел, не опалил дочь Бездны заклятьем.
Точно.
Из Высших.
Ибо сказано, что только они, сотворенные Темным Богом по образу людей, в насмешку над творениями Светлых Сестер, коих он полагал слабыми, имеют обличье, не отличимое от человеческого. Но таят в нем силу немалую.
– Может, все-таки снимешь эту железку? – ласково поинтересовалась демоница. – Пока совсем не задохнулся?
– Я…
Ричард подергал завязки, и те распустились, чего никогда-то не случалось.
Но демоница…
Смотрела с насмешкою.
И глаза у нее такие… такие… демонические! Яркие синие, каких у нормального человека быть не может!
– Давай знакомиться, что ли, – она протянула ручку, с виду невероятно хрупкую. И Ричард осторожно взял её. – Жоржетта. Но можно Жора. Жорку не люблю.
– Р-ричард, – сказал Ричард и запоздало подумал, что не стоит вот так просто называть свое имя демону. Но та не разразилась зловещим хохотом и не стала читать заклятье извлечения души.
Почему?
А у нее имя странное. Жоржетта. Жора… не оттого ли, что отражает её суть? Хотя… она-то коварна и не стала бы называть настоящее. Стало быть, прозвище.
Жора.
Жорка.
Пожирательница душ.
По спине поползли струйки пота. Кого он, бестолковый, призвал в этот мир? И не случится ли так, что скоро и люди, и нелюди проклянут Ричарда?
– Вот и познакомились! – демоница одарила Ричарда улыбкой. – А теперь давай думать, как отсюда выбраться…
Рыцарь смотрел на меня.
Смотрел.
Вот как-то даже неудобно сделалось от этого взгляда. Нет, что у меня за фантазии-то странные. Ладно, допустим рыцарь прибредился, но почему тогда не благородный, жаждущий спасти принцессу, а такой вот… такой… прям слов не находилось.
Сам-то доспех, конечно, смотрелся донельзя солидно.
И шлем этот с вензелями, решеткой спереди, за которой ничегошеньки не разглядеть, да пучком перьев на макушке, очень впечатлял. А вот рыцарь под шлемом обнаружился самый обыкновенненький.
Вот реально обыкновенненький.
Где благородство черт? И красота, от которой горло перехватило бы? Или хотя бы сдержанная изысканность, которая указывала бы на череду родовитых предков, что притаились за плечами рыцаря. Но у этого вот, рыжеватенького, взъерошенного, какие родовитые предки?
Нос картошкой да еще веснушчатый.
Кожа белая. Брови тоже светлые, над переносицей сросшиеся. Уши лопоухие оттопыренные. И волосы дыбом стоят.
Обидно.
Донельзя.
Но на меня, надо сказать, рыцарь смотрел с искренним восторгом. Так еще ни один мужик не пялился. Правда, несмотря на восторг, спасать из круга не спешил.
Он осторожно встал на четвереньки, потом поднялся, оказавшись вдруг на голову выше. Правда все равно смешно. Доспех широкий и голова из горловины торчала, что капуста на грядке.
Рыцарь попытался скорчить грозную физию, но я фыркнула.
Забавный.
Он же, вытянув руку пред собой, произнес:
– Повинуйся мне, о демон!
Я обернулась. На всякий случай. Мало ли, вдруг да и вправду демон? Но за спиной никого-то не было.
– Это вы мне?
– Тебе! – возвестил рыцарь и, откашлявшись, продолжил. – Это я призвал тебя из Бездны! Кровью своей заклял.
