– Мне тоже, – признался Ричард и потер переносицу. – Такое чувство, что… не знаю. Все это зря? Ты не думал об этом?
– О чем?
– О том, что по сути я на цепи сижу. В Замке вот. В долине. В горах. И ничего-то помимо них не видел. Что… я бы отправился по миру.
Ксандр вздохнул и присел на низкие ступени, что вели к возвышению. Там, в саркофаге, украшенном серебряными накладками, спал тот, кого не пробуждали к жизни пару десятков лет. И Ричард искренне надеялся, что и не придется.
Бессменный Командор славился на диво дурным нравом. И даже смерть его не смягчила. Хотя… если вспомнить, что смерть эта была медленной и довольно мучительной, то становилось очевидным, что смягчения ждать не след.
– Ничего там хорошего нет. В мире.
Ксандр вытянул ноги.
Откинулся. Закрыл глаза.
– Но ты хотя бы его видел.
– Видел, – признал он. – Знаешь, я тоже когда-то… казалось до жути несправедливым. Люди свободны. Приходят. Уходят. Они слабы и ничтожны. Мой отец повторял это, как заклятье, что слабы и ничтожны, что без нас они не справятся. Еще говорил про долг.
– И предназначение.
– Именно. Видишь, ты все знаешь. Я сперва слушал, а потом… после смерти уже понял, что он тоже завидовал.
– Кому?
– Людям. Которые слабы и ничтожны, но свободны. А мы и вправду на цепи. Я ведь и при жизни пытался сбежать. Это ведь казалось не таким и сложным. Если люди могли преодолеть путь, то почему я не смогу? Но стоило подойти к перевалу, как… мне становилось дурно.
– Все-таки на цепи?
– Именно, – глаза Ксандра в полутьме светились красным. – А потом я умер. И понял, что свободен. Удивительное чувство. Я не хотел ни крови, ни чьей-то жизни. Только уйти. Туда. Посмотреть, каков мир и вообще… и уехал. И не возвращался, хотя тянуло. С каждым годом все сильнее. Я сопротивлялся. Как же. Я ведь свободен. А оказалось, что ее не существует, этой свободы. И вот я здесь. С тобой. Все на той же цепи.
– Погоди, – Ричард опустился рядом.
В зале было довольно тепло, и пыль больше не раздражала. Напротив, она показалась вдруг донельзя уютной, как старая перина.
– Если ты не смог выйти, то как тогда мой предок, тот, который ходил к Ладхему, вообще до него добрался? И другой, что Вироссу воевал? С островами опять же?
– Не знаю, – Ксандр задумчиво потер переносицу. – А ведь и вправду. Интересный вопрос. Очень интересный. Но с легионами делать что-то надо.
– Наверное.
– Не наверное, а точно. Знаешь, у меня такое чувство, будто что-то происходит, а я понять не могу, что… – он покачал головой. – Иногда накатывает вот…
– Тоска?
– Она самая.
– И на меня. Такая, что… не знаю.
– Сдохнуть охота?
– Именно. Только это не нормально ведь, верно?
– Не знаю. Я уже давно не человек и забыл, как им быть.
– Лукавишь.
– Если и так, то самую малость. Знаешь… потом вроде и прихожу в себя, и не понимаю, что тут не так, и… вообще все это как-то… неправильно, – Ксандр описал в воздухе полукруг. – Это или с нами что-то. Или с Замком. Если он пропустил криг…
– Или не он?
– Кто тогда?
Ричард не ответил. Замолчали оба.
Молчание длилось и длилось. И Ричард сперва пытался думать. О невестах, но о них думалось тяжко, со скрипом, о легионах Смерти, которые и вправду тают, что весенний снег. О кригах. Замке.
Демонице.
О ней думалось как-то совсем даже легко. И улыбка сама собой появлялась на губах. А ведь не испугалась… хотя, конечно, это же демоница. С чего ей бояться какой-то там криги?
Испепелила.
И ладно.
И хорошо.
– Возможно, стоит вернуть старый обычай? Тот, что еще мой дед ввел? Он покупал тела. Не всех. Сильных молодых мужчин. И не только тела. Но покупать рабов и делать из них тела ты не согласишься.
– Не соглашусь, – подтвердил Ричард.
– Вот. А покойников можно. Если предложить неплохие деньги, то люди будут рады. Поставим пару дюжин стазис-камней. Ты получишь материал для восстановления Легионов, а они – деньги. Сплошная взаимная выгода.
Думать о покойниках не хотелось.
Или это все демоница мешает? Никак не уберется из мыслей Ричарда.
– Да и этих надо бы поднять.
– Всех?
– Всех. А то ведь гости… все такое…
– Не любишь ты гостей, – Ричард скатал из пыли пушистый ком.
– Было бы за что любить, – хмыкнул Ксандр. – Сначала припрутся, натопчут, а потом глядь и серебряные ложечки кто-то спер.
Ричард глянул на друга с укором.
– Это же принцессы…
– Вот-вот. Никогда не знаешь, чего от них ждать. А впечатление производить придется. Честное слово, лучше бы ты и вправду себе кого купил…
Впечатление – это да.
И…
– А если, – мысль показалась неожиданной. – Убивать не хотели?
– Кого? – уточнил Ксандр.
– Меня. Кригой. Напугать.
– Тебя кригой?
– Демоницу?
– Визжала она громко, но потом помнишь, что было?
Куча пепла, которую и убирать не пришлось, ветер так разнес.
– А если не демоницу? Если бы на месте её была, скажем, принцесса? Или кто-то из свиты?
Ксандр задумался.
– А ведь и вправду… нормальных людей крига, пожалуй, испугала бы, – согласился он. – И да… если что-то подобное случится, то скандал выйдет. И немалый. А если, не приведите боги, что-то с невестами твоими…
Он замолчал, позволяя Ричарду самому додумать.
Тот и подумал.
Подумал еще раз.
И… может, ну его, с женитьбой этой? Или поздно уже надеяться?
– Так что… давай… поднимай, – Ксандр встал и похлопал по саркофагу. – И его тоже.
– Может… обойдемся? – пробуждать к жизни Командора желания не было.
Никакого.
– Нет. Нам понадобится кто-то с опытом. И мозгами.
Ксандр тоже вздохнул и потер затылок.
– А характер… как-нибудь перетерпим. В конце концов, это ты Повелитель Тьмы.
Да, только Командор никогда не обращал внимания на подобные мелочи.
Глава 27
О вещах серьезных
«И коли вселяется в бабу дух нечистый, то становится та баба зело сварлива и говорлива, да так, что никому-то от ней покоя нет ни днем, ни ночью. Тогда-то и остается человеку доброму, что палку брать да колотить бабу покамест дух зловредный из ея рота не выскочит. И сделается тогда баба ласковою».
