«Народные суеверия, собранные и записанные со слов старца Казима, сына Пруткина, из села Заколье студиозусом Арвентом Благим».
Я нашла их.
Тех призраков.
В смысле, их портреты, которые обнаружились, вот диво дивное, средь прочих портретов, вот как раз на дальней стене. Солнце падало, отчего лица давно умерших людей казались какими-то бледными, размытыми даже. Но я их узнала.
И… дальше-то что?
– Дальше-то что? – поинтересовалась я вслух у Замка, который, казалось, потерял всяческий интерес к делу нынешнему.
Ну да, преображения начались.
Уборка.
Чистка.
Мойка ковров, которые, может, и являли собою немалую историческую ценность, но уж больно пыльную. Еще были паркеты, которые требовалось отмыть и натереть. Шпалеры.
Окна.
Шторы.
В общем, много чего, чем занялись молчаливые мрачного вида люди. Людей привел дэр Гроббе, почтительно со мною раскланявшийся, и заверивший, что все-то будет исполнено.
И певца нашли.
Кастрата.
Заверил даже, что лично проверил. Я как-то постеснялась уточнять, что именно там проверялось, способности к пению или другое чего. Кивнула так важно.
И ушла.
Оно еще Антонина Егоровна говаривала, что хороший начальник знает, когда надо убраться, дабы не мешать людям работать. А что присутствие мое несколько смущало местных, так это я шкурой чуяла.
Да.
Вот и нашла себе занятие.
Стою. Портреты разглядываю. Коготь покусываю. Думу думаю, понимая, что как-то оно с другим не вяжется.
– Доброго дня, – сказали мне отчего-то шепотом.
– Доброго, – также шепотом ответила я.
Ричард зачем-то оглянулся, после чего вошел и дверь за собою запер. И еще спиной к ней прислонился. Стало быть, для уверенности.
– Прячетесь? – поинтересовалась я, ибо выглядел Повелитель тьмы на редкость несчастным. Волосы его торчали дыбом, особенно слева. Справа на скуле наливалась нарядной синевою гематома. Да и челюсть он осторожно поглаживал.
Ричард кивнул.
– От кого?
– Да… так… пришлось вот… – он вздохнул. – Поднять Командора.
На всякий случая я цокнула языком, выражая что-то этакое, вероятно даже сочувствующее.
– У него характер сложный.
– И кулак крепкий? – уточнила я.
– Что? А… это он случайно, – Ричард потрогал скулу. – Не разобрался сразу, кто перед ним, вот и…
– А потом?
– Потом разобрался, конечно, – он потер шею, на которой тоже проступали синюшные отметины, будто кто-то огромный взял да схватил Ричарда за шею. – Просто мы раньше не встречались.
И тихо добавил:
– Слава богам…
– А тут встретились?
– Пришлось. Надо… безопасностью заняться.
– Похвально.
Он отступил от двери, осторожно так, не сводя взгляда.
– А вы тут…
– Так. Развлекаюсь.
Ричард огляделся. Ну да, довольно странное место для развлечений, если, конечно, не развлекаться дорисовыванием портретам благородных предков рогов, хвостов и прочих пакостей.
– Скажите, – мысль вдруг настолько захватила, что я поспешила подхватить Ричарда под руку. – А вы случайно не знаете, кто это?
И указала на портрет.
Того, который со шрамом.
Ричард моргнул.
– Знаю. Случайно.
– И кто?
Вот что, каждое слово из него тянуть приходится.
– А вам… собственно говоря, зачем?
И что ответить? Что рожа у него интересная? Да такая же, если подумать, как у остальных. Вот реально, они все тут, ну, кроме Ричарда, копия друг друга. Ну и в остальном как-то врать не хотелось.
Совершенно.
– Тут такое… дело вот… может, конечно, примерещилось, но я его видела. Ночью. Его и вот его, – я ткнула в соседний портрет.
Ричард слегка напрягся.
– То есть не совсем их, а будто… призраков? Точно не материальных.
– Это память.
Ричард подошел к стене.
– Замок порой запоминает. И показывает. Я читал о таком. Редкое явление, и не каждый способен увидеть. Я вот, выходит, не способен.
И столько тоски в голосе. Понимаю. Обидно. Живешь тут, живешь, хранишь честь предков, из шкуры вон лезешь, соответствовать пытаясь, а редкое явление какой-то залетной демонице показывают.
– Это братья моего деда. Кафир и Нашияр.
– Погоди, это…
– Когда-то они восстали против власти своего отца. Тогда пролилось много крови. И тьма почти восстала из пепла.
– Так… – я потерла лоб и, не удержавшись, поскребла ноготком голову. Пробившиеся рога зудели. Надеюсь, не оттого, что росли. Не надо им расти! Лучше бы чего другое выросло! Или нет? Так, Жора. Аккуратнее с мыслями. А то ведь тоже… вырастет и что тогда?
И что вырастет.
И какое?
Выдыхаем и успокаиваемся, сосредоточившись на портретах.
– Если остался этот эпизод, значит, он важен, – Ричард коснулся портрета и замер. Я же мысленно прокручивала подслушанный разговор. – Но чем… знаешь, это надо не здесь. Это надо…
…в библиотеке.
Библиотека тут была.
Огромная.
Мне как-то сразу вспомнилась наша, университетская, по прежней жизни казавшаяся большой. Но и она меркла по сравнению с нынешней.
Необъятных размеров зала.
Сводчатый потолок где-то там, в невообразимой высоте. Узкие арочные окна, сквозь которые проникал свет. Рассеянный, он скользил по полкам из темного дерева, ласкал корешки книг, спускался на каменный пол. И белый мрамор наполнялся им.
Уютно.
Огромные бронзовые чаши. Кристаллы в них.
Столы.
Запах пыли и книг. То самое сочетание, которое и в той жизни просто-напросто сводило с ума.
– Это… – я осторожно коснулась полки и тут же убрала руку. А ведь библиотеку он мне не показывал. Почему? Может, решил, что демоны читать не умеют.
– Первый зал открыт, – сказал Ричард. – А вот второй защищен.
Сказал и смутился.
– Я дам вам доступ.
– А здесь… – книг было не просто много. Очень и очень много. На полках.
На столах.
На специальных подставках.
