«Книга познания или 100 алхимических рецептов на все случаи жизни»
– Прячешься? – тихим голосом поинтересовался Ксандр. И Ричард подпрыгнул, едва не свалившись с лестницы. Лесенка была узкою, с крутыми неудобными ступеньками. Она жалась к стене, обвивая башню, и Ричард понятия не имел, кто и зачем её поставил, ибо лестница просто обрывалась где-то на середине поворота.
– Наблюдаю, – ответил он. – Как-то стало слишком…
– Людновато?
– Именно, – Ричард вздохнул. – Я к такому не привык.
– Привыкай.
– Зачем?
– Да как тебе сказать, – Ксандр сел на ступеньку. Вот вид с лестницы открывался пречудесный, что на двор, полный чужих людей, которые, однако, держались так, словно именно они и были хозяевами. – Женишься. Жена останется. С ней двор.
– Какой двор?
– Обыкновенный. Как положено? Статс-дамы, фрейлины, служанки, потом личные целители, куаферы, модистки, белошвейки, ювелир… да и мало ли кто еще там понадобится.
Зубы заломило.
И подумалось, что вот правы были в чем-то предки, решая вопрос с женитьбой иначе.
– Опять же, родственники.
– Какие?
– Бедные. Или не очень. Троюродно-четвероюродно-пятеюродные племянницы и племянники, которым тоже нужно жизнь устраивать.
– Издеваешься, – вздохнул Ричард.
– Предупреждаю.
– А где…
– Сказала, что хочет к невесте приглядеться. Кстати, как она тебе?
– Да как-то… слишком уж…
– Впечатлила?
– Не то слово, – стоило подумать о прекрасной лакхемской деве и в носу засвербело. Ричард чихнул.
– Будь здоров.
– Будешь тут… ты… там кто следующий?
– Лассар сказал, что вироссцы, но они малым поездом идут. Часа через два появятся. Так что готовься.
– Всегда готов, – прозвучало почему-то обреченно. И подумалось, что у демоницы перед принцессой точно преимущество имеется: она как-то и без двора с фрейлинами живет, да и троюродно-пятиюродных племянников у нее нет.
И духами она не пользуется.
– Ты, главное, не теряйся, – произнес Ксандр сочувственно. – Это сперва только жена пугает.
– А потом?
– Потом ничего. Привыкнешь. Человек, он ко всему привыкнуть может. Даже к жене.
Бодрости это не прибавило.
Думать о женитьбе совершенно не хотелось. Более того, чем дальше, тем явственнее Ричард осознавал, что не столь уж сильно в нем чувство долга. Однако Ксандру о том говорить не стоило.
– Ты что-нибудь нашел?
– О той деревне? – он как-то сразу понял и даже приободрился. – Ничего нового. Пара заметок, не более того. И да, они определенно сомневались, что заражение имело место.
– А ты как думаешь?
– Я?
– Ты, – Ричард наклонился. Мелькнула мысль, что если он сейчас сверзнется и свернет шею, то это неким образом решит все его проблемы. – Ты ведь что-то думаешь?
– Не знаю. Она, конечно, могла видеть… и если так, то хорошо.
– Что хорошего?
– Стало быть, Замок жив.
– А были сомнения?
– Да… как сказать. Сколько ему лет? Больше тысячи. А это много. И… любое ведь заклятье со временем ослабевает. Конечно, явственных признаков распада не было, но и… другого не было.
– Другого?
Ксандр подтянул колени к груди. Вниз он смотрел со странным выражением лица, на котором читалась тоска и еще что-то совсем уж непонятное.
– Давно… я не люблю вспоминать, но когда я был человеком… мальчишкой… знаешь, тогда в замке были люди. Живые. И не только прислуга. Были рыцари… как рыцари… это сперва-то оставались благородные, которые решили жизнь положить, но не позволить тьме выйти за пределы Проклятых земель. Мне так говорили. Я верил. Дети вообще легко всему верят. Так вот… у этих рыцарей были дети, а у них – свои дети. Только в отличие от нас с тобой, у людей имелся выбор. Они могли уйти.
– И уходили?
Ричарз замер.
Ксандр не любил говорить о прошлом, вечно то отшучивался, то огрызался едко, когда уж совсем настроения не было. И нынешняя его откровенность многого стоила.
Ричард попытался представить Замок, такой, как сейчас, и все-таки другой. Полный… жизни?
Странно как.
Здесь всегда царила тишина. Даже когда мама была жива, все одно… пустые коридоры, которые казались бесконечными. Двери. Залы. Бесчисленные покои. Портреты предков. И батальные полотна.
Доспехи призраками давно ушедших людей.
Запертые галереи.
Заброшенный сад.
И все-то это казалось до боли знакомым, привычным. Ричард не боялся ни пустоты, ни тишины, тьма и та не пугала. Но вот…
– Кто-то уходил. Иногда насовсем, порой – на время. Помню, мой наставник много путешествовал по миру. От него я и заразился этой вот страстью… тогда я мечтал, что однажды побываю во всех тех землях, о которых мне рассказывали.
– И…
– Побывал. И выяснил, что рассказы были куда интереснее самих земель. Но не о том. Понимаешь, ребенком… я и братья мои… мы играли в Замке. В разных частях его. А он за нами приглядывал. Это всегда ощущалось. А еще мы видели…
– Как она?
– Примерно. Куски прошлого. Людей, которых потом искали на портретах. Там ведь, внизу, есть галерея, где запечатлены все-то, от моего отца до последнего оруженосца, ибо таково было слово моего деда.
– Впервые слышу…
– Твой дед велел все убрать. Когда… в общем, о некоторых вещах и в семейных хрониках не упоминают.
А двор пустел.
И темными фигурами выделялись на нем Легионеры. А они помнят? Наверняка. Легионеры молчаливы, и к этому Ричард тоже привык. В детстве он пытался с ними беседовать. Иногда читал им вслух. Иногда – рассказывал сказки. Задавал вопросы. Но ответа не получал.
А ведь сугубо технически речь должна была сохраниться.
Почему тогда никто и никогда не ответил ему?
– Так вот, возвращаясь к Замку. Когда я вернулся, я почувствовал, что он стал другим. Меньше людей… и дети исчезли. Первыми исчезли дети.
– Как?
Ксандр покачал головой.
– Не знаю. Просто вдруг… перестали рождаться? Или, может, женщины тоже ушли? Кто-то посчитал, что Замок – не достаточно надежное место, чтобы держать здесь семьи? Меня поразила эти тишина. Пустота какая-то. Ощущение, что все изменилось, но как – сколько ни думал, понять не сумел.
Суета внизу унималась.
