– Но…
– Пару лет назад в Ладхемском университете случилась дискуссия на тему, что считать тьмой и существуют ли на самом деле темные искусства, как таковые.
– Слышал, – мрачно произнес Артан.
– Вот. А что ученые люди пришли к выводу, что энергия первична? И что в первозданном своем виде она не является ни темной, ни светлой?
– Как жрецы попустили только.
– Ну… не скажу, что были так уж довольны, но жрецы в Ладхеме особой власти не имеют. Это тебе не Триория. Хотя выпустили ответную буллу, осудив и дискуссию, и выводы.
И в кои-то веки Артан был согласен.
С этакими рассуждениями и вовсе в ересь легко впасть. В следующий раз что объявят? Что чернокнижники суть добро? Или демоны?
Или…
– Отвлекаешь, – Артан усмехнулся. – Не стоит. Я принял решение.
– Это да, – Кристоф потянулся, что кот. – Но не столько отвлекаю, сколько… ты всегда отличался изрядной упертостью, братец.
И в этом он был прав.
– С одной стороны, это неплохо. Будь ты менее упрям, вряд ли бы ослушался отца. С другой, в нынешних обстоятельствах оно может быть и во вред. Если ты с ходу вызовешь Повелителя Тьмы на бой, а потом героически падешь…
– Ты в меня настолько не веришь?
– Верю. Ладно, героически повергнешь его, один хрен ничего хорошего не случится. В общем, я только хотел попросить тебя не спешить. Сперва познакомься. Пообщайся. Может… сойдетесь на чем-нибудь общем. Он же сам тебя позвал. А…
– Не собираюсь я никого вызывать, повергать и прочее.
– А твои…
– Ты их видел. Кого они повергнуть могут? – Артан замолчал ненадолго, раздумывая над последним письмом, которое пришло незадолго до отплытия.
Черный ворон.
Глянцевые перья. Клюв, словно из стали сделанный. Тварь сперва клюнула в руку, а потом уже передала запечатанный конверт.
– Он просит помощи, – Артан произнес это, не глядя на брата.
– Даже так?
– Он пишет, что… он хочет, чтобы я… мы взглянули на тот проклятый город. Что сам он подойти к нему не может, как и мертвые его слуги. Что истинное зло сокрыто там и… и зачем тогда жениться?
– Ему или в принципе? Кстати, отец просил передать, что если ты вдруг решишь осчастливить его супругой и парой-тройкой детишек, то он будет премного рад.
– Что?
– А что ты хотел. Слухи, они расходятся… он сказал, что помимо принцесс девиц в замке соберется много и всяких. Самое оно время, чтобы личное счастье устроить.
– Я не собираюсь устраивать личное счастье!
– Но ты ведь не монах, обетов не давал.
Оно-то верно, однако как-то повелось, что рыцари Света женились редко. Может, оттого, что на острове и мужчинам нелегко приходилось, а может потому, что жена – это и ответственность, и дорого.
– Я не за этим еду!
– Не за этим, – согласился Кристоф, скалясь во все зубы. – Но мало ли… вдруг да случится чудо.
– Или с тобой. Тебе отец, полагаю, такое же напутствие выдал?
– Я слишком молод, чтобы пасть в неравном бою за семейное счастье! – патетично воскликнул Кристоф.
– А у меня дело.
– Какое?
– Всей жизни! И вообще… мы туда едем со злом бороться.
Скалы раздвинулись, и небо посветлело, будто солнце пробилось сквозь тучи. Море окрасилось зеленью, и скользнули под водой быстрые тени. Слева, один за другим, разрывая тонкое полотно воды, выскочили дельфины, заплясали, заиграли, пересвистываясь.
Дельфины и здесь?
Артан смотрел. На них. И на город, что вытянулся вдоль берега.
Полукруглая бухта. Корабли. Огромная каравелла морских торговцев, борта которой потемнели и успели покрыться коростой ракушек. Но мачты вздымались в небеса, а резная фигура морского коня вознесла копыта над зеленой гладью. Рядом вытянулась узкая хищного вида ладья с единственной мачтой.
– Островитяне. Стало быть, прибыли.
Дальше виднелись купеческие лодки, меж которыми затесался небольшой, но весьма ладный с виду корабль. Он был стар и лишен украшений, однако гляделся крепким.
На берегу суетились люди.
И город жил.
Вот это и удивляло. Город жил. Своей жизнью, будто местные люди не ведали, что происходит вокруг. Артан закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
Тьма… тьму он чувствовал с юных лет. Она была и горькой, и сладкой.
Манящей.
Она кружила голову, а стоило поддаться, как дурманила, порождала в разуме картины одна другой заманчивей. Она уговаривала. Обещала.
Лгала.
Давила.
Она могла свести с ума, Артан видел и такое. И сам едва… город был чист.
Разве возможно подобное?
Разве…
Но город был чист.
Корабль подвели к пристани, и команда деловито крепила сходни.
– Что-то не так? – Кристоф держался рядом, мигом растеряв всю былую шутливость.
– Все не так. Тьма. Её здесь нет.
– Так ить, – один из матросов оказался рядом. – Откудова ей быть? Она тамочки, дальше, куда ходить неможно.
И махнул рукой в направлении гор.
– А вы здесь бывали? – Светозарный поглядел на братьев, которые выбирались на палубу. Были они бледны, печальны и впечатление производили не самое лучшее.
Да и в целом.
Брат Крон сед, что лунь. И плечи его, некогда широкие, согнулись под тяжестью жизненных невзгод. Брат Улаф к седине обзавелся внушительным животом, видать, сказалась близость к кухне. Брат Эндрик сделался брюзглив и вечно жаловался, что на холод, что на ноющие кости.
– Так частенько. Зерно от сюда возим. Всякое. Еще скот, кур, гусей. Шерсть от опять же. Ткани. А туточки мастеровые неплохие. Стекло варят темное, какого нигде больше нету.
Матрос оказался весьма словоохотлив.
– И всякое иное, конечне. Травы от. Но туточки знать надобно, чего за оно. Я-то не ведаю.
– А тьма? – поинтересовался Артан, испытывая некоторое непонятное разочарование. И вроде бы радоваться надо, что люди живут в мире и благоденствии, но не получалось.
Если и здесь тьмы нет, то…
Что тогда будет?
С ним?
И с братьями?
– Там она, – матрос махнул в горы. – Вы, господин лыцарь, слухайте местных. Ежели скажуть, что неможечно ехать куды, вы туды и не сувайтесь. А то же ж потом пришибуть.
– Кто?
– Мертвяки. Ну, которые энтому, Хозяину, служать, – матрос поскреб заросший щетиной подбородок. – Сам-то я не бачивши, оне-то в город редко ходют, все больше стерегут.
