Граф Шантен был предан Гардвейгу. Искренне и истово. Его жену никто не тащил в постель, его близких не казнили, даже наоборот, граф был у Гардвейга в милости, потому как поддержал его при прошлом перевороте. Сам еще сопляком был, а поддержал, и его величество добра не забыл.
Маршалом он графа не сделал, да тут и ни к чему. И страна ни с кем не воюет, и не те у графа таланты. Обычный прямой служака, простой, как его клинок. Полк – его предел, больше ему и не по силам будет.
Вот и получается – тысяча триста человек. А на чью сторону встанут горожане?
Кого поддержат придворные?
Да и гвардейцы величина неизвестная до конца. Какое-то их количество обязательно переметнется к Роберу, тут и к шильде не ходи. А остальные?
А их семьи?
Гвардеец – это не ниже лэйра, так уж получается.
И что в итоге?
Захват дворца должен пройти как можно быстрее и безболезненнее. Гардвейга надо убивать, желательно сразу, потом добираться до его суки и выщенков, а уж потом объявлять о возвращении королевы. Законной.
А Альбита действительно была коронована в свое время.
Почему Гардвейгу понадобилась ее смерть?
Да уж не потому, что она – бывшая жена. Просто корону можно снять только с головой, и никак иначе. Альбита – законная королева, и никто ее этого места не лишал. Альдон мог бы, но Альбита «умерла» до лишения ее титула. Развод был, отречения не было.
Если все будет сделано быстро, безусловно, они выиграют. Будет ли?
Робер передвинул еще один отряд наемников.
Мало захватить дворец. Допустим, пятьсот человек он отправит сюда. Этого должно хватить, но куда пойдут еще пятьсот?
Считаем.
Арсенал.
Надо его захватить? Обязательно!
Это человек пятьдесят, не меньше. На башни по обе стороны моста.
Казначейство.
Минимум сто человек. Ладно, сотня, но лучшие. И самые доверенные, чтобы не вздумали никакие бумаги по карманам распихивать. Казначейство – это не просто деньги, это векселя, долговые расписки… это власть.
Ведомство Альтреса Лорта. Глаза и уши короля.
Пятьдесят человек. Немного, но и людей у шута немного. Кто-то уйдет, но они не воины, они разведчики, это другое. Серьезного сопротивления они оказать не смогут.
Канцелярия иностранных дел.
Тоже немаловажно. Чтобы не уничтожили данные… отношения с другими государствами – это важно. Это нужно, им еще нового короля признавать, не стоит усложнять себе жизнь.
И еще одно.
Крепость Шедар.
Крепость стояла на реке, примерно в шести часах пути от города, и стояла она на перекрестье всех торговых и караванных путей. Своего рода таможенный пункт, мимо которого в столицу было не пройти, и ничего не пронести. Соответственно, там был неплохой гарнизон аж в сто человек, там несли службу верные королю люди, из Лазурного полка…
Возникнут проблемы.
С другой стороны… а не Мальдоная с ними?
Блокировать их, и все! Объехать-то можно, просто сложности возникнут.
Сто пятьдесят человек. Минимум.
Подсчитаем, сколько получается?
Пятьсот, да пятьдесят, да сто, да еще пятьдесят, да еще сотня по городу, еще сто пятьдесят на Шедар… что получается?
Девятьсот пятьдесят человек ровным счетом. И еще пятьдесят человек в резерве. Если придется спешно уходить, спасаться, как раз свита будет. О своей безопасности Робер предпочитал позаботиться заранее.
Что ж.
Более-менее все распланировано, остается объяснить всем их задачи и молиться Альдонаю. Тот ведь не будет за такого грешника, как Гардвейг?
Не будет, правда?
***
– До-р-рогая…
Джерисон был пьян, как фортепьян. Или хотя бы большой барабан.
Пустота между ушей чувствовалась почти физически. Лиля только головой покачала.
– Да вы, Ваше благородие, нарезались…
Классика облагораживающего воздействия не оказала, видимо потому, что была не совсем точной. Джерисон рухнул на кровать, даже не снимая сапог.
Лиля махнула рукой, и принялась стаскивать с него обувь. А что с ним еще делать-то?
– Тссссс… – прошипел дражайший супруг. – Миранду разбудим!
Означенная Миранда как раз высунула нос в дверь между комнатами, поняла, что с папой все в порядке, и вознамерилась поругаться, но Лиля качнула головой. Дочка понятливо удрала.
Ругаться Лиля собиралась завтра с утра. С похмелья, оно душевнее зайдет. С похмелья вообще жить страшновато, а уж Джерисону точно будет грустно.
Первый раз она его в таком поросячьем состоянии видит.
Балбес.
А с другой стороны – муж просто нарезался, духами чужими от него не пахнет, так что – ладно. Пусть живет, целый и невредимый.
– Вы с кем пили-то?
– Я тут друга встретил! В-конт т-кой…
– Ага, сякой и разэтакий, – кивнула Лиля. – А домой вы как попали?
– Извозчик довез.
– А ваш виконт где?
– У себя дома.
– За что хоть пили?
– За встречу, – убежденно ответил Джерисон. – За Уэльстер, за Ативерну, за прекрасных дам…
– Шестая бутылка была лишней.
– А ост-ль-ные?
– Тем более, – Лиля уверенно стаскивала с супруга камзол, благо, ни переломов, ни ран, а в остальном – есть приемы, которые позволяют и ворочать тяжелую тушку, и раздевать ее без последствий для своей спины.
– Мы мн-го пили.
– Я уже поняла. Спи, давай.
– А ты со мной будешь?
– Обязательно.
Джерисон протянул руку и потащил Лилю к себе.
– Эй!
– Я тебя люблю!
– Точно?
Вопрос был дурацкий, но и ситуация тоже…
Джерисон не ответил. Он уже спал.
Лиля улыбнулась, подумала, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме и вытянулась рядом с мужем.
Не будет она его завтра ругать. Так уж и быть, пусть живет…
Вирма, земли клана Хардринг.
Кого не ожидал увидеть Бран Гардрен, так это ее высочество Анжелину. Хотя чему тут было удивляться?
Стоит на пороге его дома, серьезно смотрит, за ее спиной переминаются две оставшихся фрейлины.
– Бран, нам надо поговорить.
Отказать было невозможно, Бран и не пытался.
– Да, ваше высочество.
