– После бала узнаете, ваше ослепительное сиятельство, – ухмыльнулся Джес.
Выглядел он, конечно, бабьей погибелью. Иначе и не скажешь. Синеглазый, загорелый, с ослепительной улыбкой… если Мири пойдет в него, а она пойдет… нет, гарем – не худшее решение. Сколько мужиков спасти можно будет!
Ведь страшное сочетание – красивая, умная и верная. Как такую на прочность не проверить?
– Сегодня вы у нас сияете, граф, – вернула комплимент Лиля.
– И у меня самая очаровательная кошка в спутницах, – безошибочно разгадал костюм супруги граф.
Лиля улыбнулась.
Она уже знала, когда покажет мужу и незнакомку, и сережку из черного жемчуга.
В начале бала.
Сгоряча… оно такое сгоряча.
А тут – она у Гардвейга, супруг с принцессой, утащить ее в уголок и устроить скандал – без шансов. А до дома они оба поостынут, успокоятся, еще раз все обдумают…
Вперед, твое сиятельство!
***
Дворец светился и переливался огнями.
Красота?
На отдалении – безусловно. Вблизи все прозаичнее, но так всегда получается. Все восхищены мастерством балерины, но никто не знает, какие мозоли у нее на ногах, и сколько пота она пролила у станка. Неромантично-с…
Вот и не портим себе впечатление.
Бальный зал, благосклонно взирающие придворные, его величество пока еще не появился, так что…
Лиля поманила пальцем первого попавшегося слугу, который разносил вино. Так-то их замечать не принято, но как быть, если тебе нужна информация? А слуги знают все, и еще немножко больше о своих хозяевах.
– Здравствуй, друг…
«Друг» так опешил, что чуть поднос не уронил.
– Г-госпожа?
– Подскажи, скоро ли его величество обещался?
И золотая монета мягко скользнула из ладони, затянутой в черный шелк, в другую, затянутую в белое полотно. Джерисон как раз раскланивался с кем-то из знакомых…
Слуга расплылся в улыбке.
– Благодарствую. Говорят, что через полчаса будет, но может, даже и задержится. Приказано начинать, нога у его величества разболелась…
Последние слова были сказаны шепотом и только Лиле. Взамен слуга получил улыбку, и растворился среди танцующих господ, ловко балансируя подносом с бокалами.
Жаль, ни Мигеля, ни Лидии сегодня не будет, ее высочество приболела, а его высочество воспользовался предлогом. Якобы он сидит с больной сестрой.
Якобы.
А на самом деле Мигель отправился в гости к одной милой и раскованной во всех отношениях даме. И на бал не надо идти, отговорка стопроцентная. Лиля коснулась рукава Джерисона.
– Милый, я на минуту…
– А я поговорю, кажется я вижу маркиза Осторн…
Лиля отпустила мужа, и медленно стараясь не привлекать к себе внимания, скользнула в ближайший альков. Спасибо пышным юбкам, под ними что хочешь спрятать можно, и даже на общем весе это не отразится. И так тяжесть…
Р-раз!
Меняются маски, перчатки, верхняя юбка отстегивается и превращается в «летучемышиный» плащ. Коснуться волос – и поменять прическу парой вытащенных шпилек. И сережка, сережку не забыть…
Альдонай, помоги!
Плевать, что я не особо верующая, и вообще, ребенок коммунистов, ты помоги, а там сочтемся!
***
Джерисон вежливо беседовал с маркизом.
Гардвейг, дела государственные, разжалование и опала графа Лорта, да, своеобразный был человек, все от него наплакались, и никакой управы ведь не было на мерзавца…
Темная тень выскользнула из толпы, обдавая запахом ландыша.
– Ваше сиятельство, я вас похищаю. Вы не забыли, что мне должны? Простите, маркиз, это долг чести!
И потянула Джерисона за собой.
Джерисон в полном шоке смотрел на знакомую маску, на плащ, взметнувшийся крыльями, на сережку с черной жемчужиной в изящном ушке…
– Госпожа?
Тень затащила его в полумрак алькова, сделала шаг назад, вытащила из уха жемчужинку и покачала им перед графом.
– Вот мы и встретились, граф Иртон. Вы ждали нашей встречи?
Лиля специально меняла голос, делала его ниже, глубже…
– Не верю этой встрече, – признался Джес. – я думал, вы в Ативерне....
– Нет-нет, я недавно приехала в Уэльстер. Граф, настало время вернуть долг. Вы отдадите мне мою сережку?
Джес тряхнул головой.
– В любой момент, госпожа. Скажите, куда прислать посыльного.
– Гра-аф… вы меня разочаровываете! Посыльного, к даме… будьте любезны вернуть долг лично.
Тихий шепот делал сцену невыносимо интимной. А полумрак сильно помогал женщине. И Джес не видел, как она судорожно сжимает вторую руку в кулак. Да так, что ногти в ладонь впивались.
Вот здесь оно и решится.
Муж у нее – или еще один кобель? Он ее пока не узнал, она видит, но… сдержится ли?
Вариант русской рулетки для дам. Запатентовать, что ли?
– Лично – не могу, госпожа. Я женат.
– Вы были женаты и раньше, что вам мешало?
И действительно – что?
Пей, гуляй, изменяй…
А что мешает сейчас?
Общая с хорьками, собаками и ребенком постель?
Образ Лилиан, смеющейся, босоногой, веселой, у них дома?
Или…?
– Простите, госпожа, но я не стану изменять своей жене. Я люблю ее…
– Как это немодно. Обещаю, она не узнает. А значит, и не пострадает…
– Простите, госпожа. Назовите адрес, и я пришлю вам посыльного. И давайте на этом закончим разговор.
Джерисон удивленно наблюдал, как женщина прислоняется к стене, почти сползает по ней…
– Спасибо, Джес.
А вот этот голос он знал.
И…
– Лиля?
Его супруга медленно сняла маску.
– Да, Джес. И тогда, и сейчас – я.
Джерисон медленно приходил в себя.
– Тогда… ты?
Лиля медленно кивнула.
А граф Иртон так же медленно наливался гневом.
– И как? Понравилось водить меня за нос? Да?
Лиля не успела ничего ответить, повезло.
Все стихло, оповещая о появлении короля. Надо быть в бальном зале, это вопрос политический.
Джес бросил огненный взгляд на супругу, которая с трудом поднималась по стеночке. Ноги не держали.
