– Какие у них силы?
– Человек триста будет.
Лиля покачала головой.
– Думаю, они не справятся. Мятеж не поднимается таким ничтожным числом – и его вряд ли можно так легко подавить. Если бы я была заговорщиком, я бы побольше народа собрала, намного больше.
Здесь графиня была права. Но…
– Так я поддержу. Сейчас и отпишу, что с двух сторон ударим, аккурат порвем подонков! Простите, ваше сиятельство…
– За правду не извиняются, – буркнула Лиля. И поняла… – Про королеву не напишете?
– Мало ли что. Кому еще письмо попадется…
Спорить было сложно. Действительно, мало ли кто, мало ли как, а они тут останутся… останутся – как?
– Сколько человек вы оставите для охраны ее величества?
– Сотню.
Женщина кивнула.
Сто гвардейцев. Элитная боеспособная часть. И понятно, что шушеру Шантен не оставит, будут те, на кого он полностью рассчитывает.. по нынешним временам это не просто много – это очень много.
Сто солдат.
И защитить, и прикрыть, и продержаться…
– Спасибо. Так будет спокойнее.
– Графиня, это мы вас благодарить должны.
Лиля только рукой махнула. Не до чинов, и не до благодарностей… еще сто раз умереть успеем, а не умрем, так сквитаемся.
– Мои люди останутся при мне?
– Разумеется, ваше сиятельство, – кивнул Шантен. И все же не удержался, как ни корил себя. Но докторус… и тысячу лет тому назад, и три тысячи лет спустя люди будут спрашивать в медиков одно и то же. – Вы… вы уверены, что ее величество выживет?
Лиля вздохнула.
– Должна. Я все сделаю, чтобы выжила…
Полноценной уверенности в ее голосе не было, и граф отлично понимал, почему. Все же такое пережить… тут бы и мужчина покрепче сломался, не то, что королева. А как душевное состояние влияет на выздоровление – тут опытный вояка сам мог бы не одну историю рассказать, и заткнуть за пояс любого докторуса.
– Я на вас очень рассчитываю, графиня.
Лиля тряхнула головой. Рассчитывает он…
И так же, даже тысячи лет спустя, медики будут бояться давать гарантии выздоровления. Не потому, что им плевать на душевное равновесие родных. Им просто страшно сглазить.
– Я уже сказала.
– Тогда пойду писать Ольсену, да и солдат надо собирать.
Лиля задумалась ненадолго.
– Граф, вы ведь раньше вечера не выступите?
– Да.
– Наверняка при вас есть шпионы… я сейчас говорю о том, что заговорщики обязаны были обзавестись своими людьми у вас в полку. Вряд ли их много, один-два, и вряд ли это близкие к вам люди, но наверняка они есть.
Шантен в этом тоже не сомневался. Если уж во дворце расцвело такое подлое предательство, чего ему скромничать? Но как их вычислить?
Шантен честно сознавался себе, что он – не сможет найти предателя. Это не его дело. С другой стороны, кто ему мешает спросить? Даже если графиня и предложит какую-то чушь, никто ведь не заставляет воплощать ее в жизнь. А человеку приятно.
Это называется «дипломатия».
– У вас есть какие-то идеи, графиня?
Лиля коварно улыбнулась.
Есть ли у нее идея? Что вы! У нее есть высшее образование, есть опыт логического мышления, у нее есть опыт поколений, который она не ленилась взваливать на хребет, у нее есть рассказы отца, да и Лешки, который обожал всю эту мушкетерскую романтику…
Идеи нет.
Есть – план.
***
Как отправить донесение?
В это печальное и жестокое время лишь двумя способами. А именно – или ты добегаешь до деревни и оттуда посылаешь голубя, либо ты рискуешь и посылаешь голубя с голубятни замка. А иначе – никак.
Можно и записочку с посыльным, но ты ее еще передай! Никто ж ради тебя в кустах с лошадью наготове дежурить не будет, не того ты полета птица…
Гвардеец Рудигер Айн, лэйр, между прочим и десятник в полку графа Шантена, с удовольствием слинял бы в деревню, в самоволку, а оттуда уж и голубя послал, есть прикормленный человечек, да вот проблема – не выпускают. Шантен так и сказал – собираться в поход. Никто из расположения полка не отлучается, даже если рядом небо на землю падать начнет. И если кто не готов будет, я вас…
Как – собраться?
Да тщательно. Проверить доспехи, оружие, коней, взять все необходимое… можно бы и с ходу на столицу, но это – для дураков. Ага, полетели одни такие…
Столица – город.
Если Альсин не придумал, как обороняться в Кардине, медяк ему цена. Сейчас ворота закроют, баррикады сделают – и как хочешь, так и пробирайся, на коне, с одним мечом.
Нет уж.
Тут и горючее зелье нужно, и веревки, и кошки, и много еще чего, для понимающего человека… даже таран для ворот, на всякий случай.
В три минуты такое не соберешь.
И…
Тысяча человек.
Тысяча коней.
И ни у одного никаких проблем?
Это, простите, сказка, а не жизнь. У кого лошадь расковалась, у кого сбруя порвалась, у кого оружие… дел – хватает с лихвой, к вечеру бы готовыми быть.
Руди честно раздавал приказы, а заодно прогулялся неподалеку от голубятни. Увиденное – не порадовало. Стояли там два мордоворота, из шантеновых, доверенных, проверенных, и никуда деваться не собирались. В таких условиях хоть на голубятню, хоть самому в петлю.
Попадешься раньше, чем успеешь «голубь» сказать.
А куда тогда?
А только записочку в деревню передать. Кухню-то никто не закрывал, и всему этому простонародью из замка выйти можно…
Так что Руди потихоньку нацарапал записочку. Коротенькую такую.
«Королева и принцы у нас. Вечером выступаем к Шедару и в столицу».
А больше-то ему и не требовалось, зачем? Главное сказано, Альсин поймет и наградит… ладно! Пусть хотя бы долговые расписки отдаст!
Грустное это дело – кости, особенно когда все время единички выпадают! А уж когда ты просто лэйр, а не герцог, долги и вовсе неподъемными становятся.
Не играть, раз останавливаться вовремя не умеешь?
Это совет для трусов и маменькиных сынков! А настоящие мужчины помрут, но отыграются!
Так Альсин и подцепил Руди на крючок. Парень его устраивал. Бедноват, жадноват, а главное, не слишком заметен. Тех десятников в тысяче – сотня.
Руди прогулялся к кухне и выбрал там служаночку посимпатичнее. Из тех, которые всегда готовы услужить господину… кажется, эту он даже и валял на сеновале…. Или другую?
