Похоронный кортеж занял свои места.
Скорбящая жена и дочери – сразу за гробом. Следом за ними придворные, в порядке знатности и полезности, потом гвардейцы…
В толпу будут разбрасывать монетки и поминальные хлебцы.
Люди должны прощаться с королем, а король – со своими подданными.
Робер занял место сразу за принцессами, и никто не осмелился его оспорить. Альбита была довольна и спокойна, а вот ему происходящее не нравилось.
Они ехали по улицам города, и он видел лица людей.
Город их не принимал.
Это было мрачное и хмурое отторжение. Оно словно облаком, висело над толпой, светилось в глазах людей, легко прочитывалось в жестких складках губ.
Гардвейга любили.
Робер вынужден был это признать.
Пусть самодур, пусть тиран, но яркий, красивый, обаятельный, дающий повод для разговоров… за что любит толпа?
Да уж никак не за высокий интеллект. И не за порядочность. Симпатии толпы – штука сложная и непредсказуемая.
Гардвейг был любимцем народа.
Робер и Альбита были его убийцами.
И Альсин невольно задумался – сколько осталось? Сколько им еще ждать грома и молний?
Он не знал. Но чувствовал всей шкурой, и именно сейчас, на вершине своего триумфа, задумался. А может, удирать надо?
А может, подождать хоть пару дней?
Начинать готовить для себя пути отступления. Собрать кое-какие ценности, ценные бумаги, отдать распоряжения, что-то продать, что-то купить… кто в сорок лет захочет начинать жизнь в чужой стране, с нуля? Альсин не хотел.
Может, он и не будет там герцогом, но уж тихую и безбедную жизнь он себе устроит.
Альбита?
Вот уж не его проблемы.
Она хотела мести – она ее получила. Хотела корону? Власть? Славу? Деньги? Пожалуйста. А вот удерживать полученное ей предстоит самой, всю жизнь… сколько там той жизни останется. Так Робер и решил. И по возвращении приступил к реализации своего плана.
Но это было потом.
А сейчас они ехали по улицам города, отдавая королю последний долг.
Час, два…
Наконец, круг был завершен, и они могли вернуться во дворец.
Там, в дворцовой часовне, Гардвейг упокоится в фамильном склепе. Этого его даже враги не лишат. Не посмеют. Не сейчас…
Альбита предлагала, кстати говоря. Но Робер попросил ее подождать. К чему сейчас трепать нервы людям? Вот потом, потихоньку, и вытащим, и выкинем, если охота будет покойников таскать. Альбита согласилась.
И сейчас наблюдала за тем, как гроб с телом мужа опускается в склеп.
Как выходят оттуда могильщики, как закрывается тяжелая дверь…
Еще одна веха пути. Еще одна…
***
Голуби в темноте не летают. А люди – ездят.
Просто не так быстро, как хотелось бы. Ночью дорогу видно плохо, лошадь может легко подвернуть или сломать ногу, может чего-то испугаться и сбросить всадника, может…
Да много чего может этот нежный, живой и капризный транспорт.
Лошадь – вообще не человек, ей ласка, уход и забота нужны. Вот.
Так что к крепости Шедар Лорт с Шантеном двигались медленно и не спеша. К утру как раз доедут, чуток отдохнут, а там и в город можно, разъяснять обстановку. Опять же, может у Ольсена какие новости есть…
Добрались почти без несчастных случаев. Так, пара захромавших лошадей. Для тех, кто понимает, это вообще ни о чем. Просто улыбка Альдоная, иначе такую удачу не назовешь. И ничуть не удивились, видя, что ворота крепости закрыты.
Переглянулись, кивнули одному из подручных… не по чину главнокомандующему самому в ворота колотить. Для того оруженосцы есть…
Стучать долго не пришлось.
Отряд в полторы тысячи человек?
Это пишется просто, а на самом деле…
Полторы. Тысячи. Человек.
Поменьше, конечно, но не так, чтобы намного.
Такой отряд не может передвигаться по проселочным дорогам, скрытно и в тишине. Такой отряд поневоле будет заметен издали.
Вот и в крепости его заметили.
Оценили, сосчитали…. И суетиться не стали, здраво рассудив, что если друзья, то можно не дергаться, а если враги, то нечего их настораживать.
Спят все в крепости, спят.
И не готовятся ни к какому вражескому визиту.
А что на стенах и бревна, и камни, что во дворе крепости вовсю кипяток готовится….
Это – детали.
Там и факелов не надо, осенние ночи еще не настолько темные, чтобы не видно было. Где костры, где звезды… защитникам крепости хватало.
– Кто? – раздался голос со стен.
– Его сиятельство граф Лорт.
– КТО?!
Лэйр Ольсен был на стене. Именно он и переспросил.
Альтрес Лорт выехал вперед.
– Не узнаете?
Конечно, не королевский рык Льва Уэльстера, но Волка Уэльстера все тоже неплохо знали.
– Открыть ворота!!! – заорал лэйр Ольсен. И опрометью бросился вниз, встречать дорогих гостей.
Свои!
Пришли!
Брат короля!
Да что еще нужно для счастья?
***
Военный совет состоялся в покоях коменданта ровно через полчаса.
Пока вояки заходили, расседлывали коней, поили их, растирали, командиры держали совет. В оный вошли Альтрес Лорт, граф Шантен, лэйр Ольсен, и – как представители иностранных держав, граф Иртон и его высочество Мигель Ивернейский. Принцесс не позвали.
Совет начался с рассказа Джерисона об увиденном во дворце.
Альтрес Лорт молча слушал. Слушал и граф Шантен.
Что-то они знали от Лилиан, о чем-то догадывались, а чего-то и не знали. И сейчас им становилось ясно все до конца.
– Альсин, сука, – скрипнул зубами Лорт.
– Гнилое семя, – согласился Шантен. – Надо было еще тогда его… под корень.
– Не сделали – давайте исправлять, – подвел итог лэйр Ольсен.
Вот с этим согласны были все присутствующие. А вот как лучше сделать? Понятное дело, врага бить надо, но!
Вечное слово – НО!
Альсин не дурак, раз уж смог организовать и претворить в жизнь такой заговор, и свои люди у него есть. Самое простое, что может случиться в данной ситуации, мстители завязнут в боях и на улицах, а герцог тем временем поймет, что песец к нему пришел, и удерет.
Что у него – пути отхода не предусмотрены?
