Недосмотрел, его вина.
А может, и не сильно недосмотрел. Почему у Альсина оказалось так мало людей? Все же тысяча, это не то число, с которым хорошо брать власть?
Да потому, что Робер таился, как мог. Больших отрядов так не соберешь, да и постараешься держаться более-менее в рамках закона.
Соглядатаи были, они и рассказывали Альтресу про своего подопечного. Сейчас Альтрес понимал, что получал примерно пятьдесят процентов правдивой информации, но даже это лучше, чем ничего.
Альсин упрям, злопамятен, мстителен, не откажет себе в удовольствии помучить пойманного врага… Джес ему не враг?
Это как посмотреть.
Альсин настроен сделать из Джерисона Иртона врага, и отказа не приемлет. Значит – уже половина пути пройдена. Джесу осталось заинтересовать Робера на достаточно долгое время, а там…
Там будут реализованы вторая и третья части плана.
А риск… Джес и не рассчитывал жить вечно.
Близость смерти сильно меняет сознание. Кто-то понимает, что каждое мгновение ценно и надо беречься. А кто-то, как Джерисон, решает прожить так, чтобы за эти оставшиеся мгновения не было стыдно.
Джес мог отказаться.
Это не его дом, не его страна, не его дело…
Отказаться он мог. Но жить с этим отказом – уже нет.
А значит – вперед.
Вот наконец, и дворец.
– Какая встреча!
Барон Фремонт.
Ах ты, сволочь!
Джес смерил взглядом бывшего собутыльника. Но пока промолчал. Бить надо наотмашь и так, чтобы не поднялся. Здесь и сейчас додавить гадину ему не дадут, не надо и размениваться на пошлости вроде плевков и угроз. Или – еще смешнее, попытку убить Фремонта. Это как давить клопа, презрев гадюку.
Глупо.
Барон ухмыльнулся.
– Граф, я рад, что вы решили воспользоваться нашим гостеприимством. А где же ваша очаровательная супруга? Надеюсь, она скоро присоединится к нам?
– Вам бы не надеяться, а бояться, – ухмыльнулся в ответ Джес. Врезать бы в эту глумливую ухмылочку за одно похабное слово о жене, но – нельзя. Зато можно достойно ответить словами, рот ему не заткнули. – Лиля как раз мечтала о новых препаратах.
– О чем?
Лиля действительно иногда мечтала о создании патанатомического музея. И Джерисон знал, о чем говорит супруга, так что пояснил со знанием дела и улыбкой закоренелого вивисектора.
– Это когда человек разделывается на части и раскладывается по баночкам. Ухо отдельно, глаз отдельно, печенка отдельно, легкие там, сердце…
Барон явственно передернулся.
– Зачем?
Даже поиздеваться над поверженным противником забыл.
– Изучать, из чего состоит человек, – пояснил Джерисон. – Хорошего кого жалко, а вот вас, барон, в самый раз бы разделать. Хоть науке польза будет, а то людям вред один.
Наемники давили усмешки.
Барон понял, что над ним издеваются, и врезал Джерисону под дых. Джес привычно напряг мышцы, чуть согнулся, и удар получился намного менее болезненным. Но все равно граф скорчился и застонал, чтобы не добавили раньше времени.
– Связанных бить несложно, да?
– И удобно. Так… вы чей десяток?
– Шардена, – отозвался один из сопровождающих Джерисона.
– А сам он где?
– Сказал, позднее будет.
Ага, сказал. Перед смертью.
Лэйр Ольсен не церемонился, развешивая по стенам тех, кто уцелел после штурма.
Допросить – и повесить. А на что они еще могли рассчитывать? Только так…
Если что – можно попросить лэйра Ольсена, пусть в качестве милости повесит Фремонта на той же стене, что и этого Шардена.
– Идите пока в караулку, я распоряжусь, чтобы вам пожрать принесли и по порции вина. А этого я к герцогу сам провожу.
– Заодно и расскажешь, как сам ловил по полям, – прохрипел Джерисон.
Получил еще раз и умолк.
Ладно, его дело потянуть время.
Эдвин направился вперед, и Джерисон был вынужден следовать за ним. Тут и наручники, цепь от которых подхватил барон, и двое солдат сзади, которые невежливо толкают в спину…
Куда же его ведут?
Долго гадать не пришлось, они подошли к дверям королевского кабинета, и барон исчез за ними. А Джерисон остался ждать.
Недолго, вскоре барон вышел и пихнул графа в спину.
– Пошел…
– А не пошел бы ты сам, – огрызнулся Джес, но в дверь зашел.
Так вот ты какой, герцог Альсин.
Глава 5
В бой идут…
За столом Льва Уэльстера сидел человек… средний. Темные волосы, породистое лицо, внимательные глаза… что тут скажешь? Таких – двенадцать на дюжину, если аристократов считать. Но…
Что в нем не так? Что царапает?
Джес мог спокойно ответить на этот вопрос. Именно он – мог.
Это как темная вода в глазах, там, на дне зрачков. Вода, в которой то ли кракен, то ли змей… безумие. Не знаешь, кто оттуда выглянет, но не обрадуешься – точно.
Почему этого никто не замечает? Или оно только сейчас вылезло? А до того герцог как-то давил себя, успокаивал, не давал воли? Сейчас он достиг своей цели, или части ее, получил власть… и прорвалось?
Да, может и такое быть.
– Граф Иртон.
Тихий вкрадчивый голос пугал больше крика.
И вот с этим Джес собрался разговаривать? Да тут убивать нужно, без лишних слов! Просто – убивать, и побыстрее…
Давить, как ядовитую гадину!
Только пока не получится.
– Ваша светлость, – ответствовал граф. Прошел в кабинет им без приглашения устроился в кресле напротив, – не нальете ли вина, а то в горле пересохло? Что за быдло вы на службу набрали? Никакого понятия о культурном обхождении.
Вот уж такого вопроса герцог точно не ожидал. И даже усмехнулся, оценив наглость собеседника.
– Что ж. Могу и вина налить… напоследок.
– Если напоследок, то пожалуйста, Шаронейскую лозу, двенадцатилетнюю, – не пожелал уступать Джерисон. – должно в жизни быть что-то хорошее?
– А вы хотите мне пожаловаться на жизнь?
– А вы готовы меня выслушать?
– Вполне. Но для начала сообщите мне, где ее высочество Мария?
Джес пожал плечами.
– Там же, где ее высочество Лидия и его высочество Мигель. Я ее лично передал ивернейцам.
– Зачем?
