***
В кабинет к Альсину Джерисон входил уже не таким спокойным. И герцог это понял.
– Оценили, что вас ждет, граф?
– Какой смысл был пытать женщин?
– Пытали не их. С их помощью воздействовали на мужей, – равнодушно отозвался Альсин. – Окажись на их месте ваша супруга, что бы вы рассказали?
– Все, – Джерисон не колебался ни минуты. – Но потом остался бы без жены.
– Вот как?
– Она бы мне не простила предательство. Либо меня убила бы, либо сама ушла.
Альсин поднял брови. Вот уж чего сложно ожидать от женщины…
– Интересно… может быть, у нас еще будет возможность с ней пообщаться.
Джерисона аж заколотило, когда он представил себе Лилиан рядом с этим подонком. Ненадолго.
Если Лиля сохранит возможность действовать, долго она не продержится. Пришибет мерзавца, и рука не дрогнет. На губах поневоле появилась улыбка.
– Я сказал что-то смешное? – удивился Альсин с легким недовольством.
– Вы же ее не поймали, верно? А теперь и не поймаете.
– И почему же?
Джерисон улыбнулся. Мол, я-то знаю, а ты догадывайся, сколько тебе захочется. Герцог прищурился.
– Что вы решили, граф, вы напишете признание в убийстве его величества добровольно – или вернетесь в Северную башню?
Джес пожал плечами.
– Дайте пергамент и диктуйте.
Альсин толкнул через стол письменные принадлежности. Кстати – перо было из тех, что Лилиан подарила Гардвейгу, Джерисон их знал, и букву «Г», увенчанную королевской короной опознал тоже.
– Пишите. Дано… дня… года, Кардин, Уэльстер. Я, Джерисон, граф Иртон…
Джес послушно заскрипел пером по бумаге. Признание, конечно…
Дописал, лихо расписался, посыпал песком и протянул герцогу.
– Проверяйте.
Альсин невольно перевел взгляд на текст. Вчитался.
– А…
Больше он сказать ничего и не успел.
Джерисон легко стряхнул с одной руки кандалы.
Наручники?
Ага, как бы не так! Балаган ярмарочный! Выглядят они грозно и страшно, по весу, как настоящие, но удерживается браслет не глухой клепкой, а обычным винтом. Пара минут чтобы вытащить, больше и не надо. Он еще по дороге потренировался.
Ну и сейчас времени не потратил.
Цепь захлестнула горло Альсина, пережала, не давая возможности позвать на помощь, лишая воздуха…
Не просто так Джерисон командовал королевской гвардией, будь ты хоть трижды племянник его величества, а слабакам там делать нечего.
Джес дождался, пока Альсин потеряет сознание, и принялся со знанием дела увязывать герцога. Руки, ноги, кляп, засов на двери…
Отлично.
А вот куда теперь?
Вот вопрос.
Альтрес не знал, где окажется пленник, и про все потайные ходы ему рассказать не мог. А раз так… чего вообще о них рассказывать? Что-то не запомнит, что-то перепутает, а кое-что и вообще государственная тайна. Только для королевского использования.
Ну, а раз уйти не получится, будем держаться в кабинете, сколько Альдонай позволит.
Кстати, оружие… хорошо бы что-то по руке подобрать. Но добрым же словом драться, коогда время придет?
Кабинет Гардвейга любезно предоставил графу изогнутый ханганский меч. Немного непривычно, но по весу подходит, рукоять лежит удобно, ага, еще кинжал приберем.
Здесь-то все подобрано под Гардвейга, Джес мог бы снять со стены двуручник, полуторник или вообще глефу, но – тяжеловато. Ладно, не будем жадничать.
И герцога пока в чувство приводить не будем, ни к чему. Пусть спит, отдыхает…
Сил перед казнью набирается. А Джес пока кабинет обследует.
***
Альтрес Лорт считал шаги и повороты.
После того побега из дворца, когда они с Гардом были еще мальчишками, он лично все ходы излазил. И знал каждый.
Гард тоже знал, да вот – не пригодилось.
Вот они уже и во дворце. Под дворцом… куда выйти?
Вот уж о чем Альтрес не собирался задумываться. Однозначно – покои королевы. В покоях принцев может быть стража, про потайной ход уже знают, а вот это ответвление может быть свободным.
Туда Альтрес и направился.
И – нет.
Не вывалился посреди комнаты, весь в пыли и паутине, и не начал ругаться. И даже не нашумел.
Что ж строители, дурные, что ли?
Те, кто строит потайные ходы, предусматривает и «глазки». Мало ли кто в комнате. Мало ли что?
И вообще, вдруг не погулять требуется, а что-то подсмотреть, подслушать?
Но в покоях ее величества было тихо и темно.
В спальне похрапывала женщина, в прихожей жались на кушетках несколько фрейлин, пара служанок… плохо. Если весь этот курятник переполошится…
С другой стороны, если здесь Альбита – упускать ее тоже не хотелось бы.
Альтрес принял решение. Потыкал пальцем, отбирая людей и объясняя задачи. И – открыл проход. Что удобно – в королевскую гардеробную. Вроде бы и часть покоев, но в ней никто не находился.
Шесть гвардейцев, во главе с графом, оказались в царстве кружев, шелка, лент и духов. Но не стали кидаться вперед, топоча сапожищами и поднимая на ноги весь дворец.
В спальню проскользнули двое.
Альтрес и еще один гвардеец, по имени Рейн.
Альтрес подошел к кровати, всмотрелся. У него-то глаза к темноте уже привыкли… да, Бетти.
Постаревшая, подурневшая, но точно – она.
Рука сама потянулась к кинжалу… нельзя. Никак нельзя.
И вместо этого надавила на горло. Резко, жестко, в нужную точку.
Не до смерти, хотя можно и так. До глубокого обморока, в который и перешел сон.
Дальше?
Все просто. Спеленать бывшую королеву в одеяло, увязать, как тюк, засунуть кляп – и передать на руки Рене. Пусть тащит, у него горба нет, он крупнее.
А в гардеробной передать Альбиту на руки остальным.
Приказ прост – двоих оставить с ней, в потайном ходе, пусть охраняют. Остальные – с Альтресом, вперед. Надо взять «языка», узнать, где находится второй глава заговора, и добраться до него.
Не сбежит, сволочь!
Альтрес стиснул кулаки. Никуда эта гадина от него не уползет! Не даст!
***
Стук в дверь кабинета раздался совершенно не ко времени – с точки зрения Джерисона.
