– Да! Это победа!
Лиля присела рядом на кровать, коснулась лба, пощупала пульс, провела осмотр.
– Отлично. Думаю, через дней пять – десять я дам разрешение на переезд в Кардин.
Милия вздохнула.
– Не хотелось бы. Может быть, проще сюда часть двора перевезти?
– Это же летний дворец? – искренне удивилась Лиля. – а уже осень настает…
– И что? А, это просто название. Есть еще Малый дворец, Зеленый дворец и Розовый. Последний так назван из-за шикарного розария, кстати говоря. А где жить – не так важно. Без Гарда…
– Может, и верно, – согласилась Лиля. – У тебя дети, для них Кардин не лучшее место, грязновато там. А здесь погода, природа, воздух свежий, опять же, весь двор перевозить не стоит….
– Это Альтрес определит. Но думаю, здесь будет не больше ста человек, край ста пятидесяти.
Лиля кивнула.
Двор вдовствующей королевы – дело сложное, политическое. Но повидав Альтреса Лорта, Лиля даже не сомневалась – двор Милии будет полон шпионов, соглядатаев и охраны всех мастей. Слишком уж она беззащитная.
Не захочет ли Лорт что-то переиграть в свою пользу?
Нет, вряд ли. А вот воспитанием наследников он точно займется. Сволочи вырастут, факт.
Ну и что?
Любой хороший правитель по определению, такая дрянь, что рядом не встанешь, работа у него такая. Быть сволочью, когда для своих, когда для чужих, лишь бы страна жила. Дорога короля. И этим все сказано.
***
– МЫ ПОБЕДИЛИ!!!
Мария радовалась, как ребенок, да она и была ребенком.
Прыгала на месте, хлопала в ладоши.
Лэйр Ольсен смотрел на нее, и сам готов был пуститься в пляс.
Победа!!!
А ведь могло и хуже быть, куда как хуже. Свои перспективы при дворе ее величества Альбиты Джерисон оценивал, как весьма мрачные. Повесили бы.
Или сослали в поместье – в лучшем случае. Зато сейчас он имеет все шансы стать из лэйра – титулованным, бароном, хотя бы, а может, и выше прыгнет. Поддержал ведь он нужную сторону?
Альтрес Лорт, при всей его жестокости, хитрости и подлости, умел быть благодарным. Равно как и Гардвейг, покойся тот в мире.
Ее высочество, конечно, замуж выйдет, да уедет…
– Что там еще? – Мария смотрела жадными глазами, но сама она читать эту скоропись не могла.
Голубь же!
Птица много не унесет, если все писать прямым текстом, письмо получится – на альбатроса привязывать впору. А потому – шифр.
Лэйр Ольсен его разбирал легко, а принцесса не знала.
– Принцы живы. И королева.
– УРА!!!
Мария радовалась совершенно искренне. А вот ивернейцы, которые ее сопровождали, чуть помрачнели и переглянулись.
Лэйр Ольсен усмехнулся про себя.
А вот нечего тут! Два раза – перебьетесь!
Если жива королева, и живы принцы, то Мария становится… проходной картой. Ставить на нее бессмысленно, власть ей никогда принадлежать не будет.
Нет смысла ее похищать, нет смысла насильно выдавать замуж за того же Мигеля – к чему? Можно чуть расслабиться и не так уже охранять девушку… или нельзя?
Нельзя.
Знаем мы такие дела!
Лэйр Ольсен не был в курсе закона подлости, но формулировал его не хуже Финегана.
Пакости случаются, как только ты расслабишься, и решишь, что все худшее позади.
Так что рано, рано прятать клинки в ножны. Пусть солдаты и за Марией приглядывают, и за гостями. А там посмотрим, как дело повернется.
– Когда я могу вернуться в столицу? – взяла быка за рога Мария.
– Ваше высочество, граф Лорт пишет, что пока неспокойно, – вгляделся в скоропись лэйр Ольсен. – Держим оборону.
Мария вздохнула.
– А здесь… безопасно?
– Я смогу обеспечить вашу безопасность, ваше высочество.
– Благодарю вас, лэйр Ольсен, – принцесса мило улыбнулась. – Я первая буду просить регента, чтобы вам даровали земли к титулу.
Лэйр поклонился.
– Буду вам весьма признателен, ваше высочество.
Что еще нужно для счастья?
Свой дом, где можно встретить старость. Кое-какие сбережения есть, жена рада будет, дети станут титулованными, все не простые лэйры… хорошо!
Надо только не расслабляться сейчас. А дальше – будет видно.
***
Альтрес Лорт уверенным шагом вошел в зал.
Дворянское собрание.
Да, за эти несколько дней им досталось. Сидят, смотрят глазами какающих кроликов. Большими такими, заранее на все согласными.
Оно и неудивительно. Альсин не церемонился с теми, кто мог оказать сопротивление. После казни герцога Эсторна остальные притихли, понимая, что головы лишиться можно в любую минуту.
Молчат…
Альтрес прошел к трону Гардвейга, но занимать его, как это делал тот же Альсин, не стал. Уселся на ступени, вытянул ноги.
– Благородное собрание!
Собрание внимало.
– Я, граф Лорт, прошу даровать мне титул регента при его величество короле Эдвине. И назначить коронацию… допустим, через пять дней.
Брось он в толпу здоровущий кирпич, эффект был бы хуже. Все заволновались, зашумели…
Первым взял слово барон Эгран. Далеко не дурак, из тех, что всегда поддерживал Гардвейга. Жив, значит… это хорошо. Это радует.
И его имени в бумагах Альсина Лорт не нашел. Надо бы присмотреться к барону получше. Изворотливость, желание выжить – что еще надо для полноценной работы? Преданность короне? И та есть.
– Вы позволите спросить, ваше сиятельство?
Альтрес Лорт благосклонно кивнул.
– Я рад видеть вас живым, барон.
– Я тоже рад, граф.
И барон не лукавил. Смотрел графу прямо в глаза и голос его подрагивал.
Это понять мог только тот, кто сам пережил нечто подобное.
Ужас бунта. Окровавленную голову короля.
Узурпатора на его троне.
Дикий страх за семью. Не за себя даже – за родных, которыми эта мразь не преминет воспользоваться. И как тут вывернуться?
А ведь есть еще и честь, и совесть… неполезные для выживания, но как без них потом жить? Как себя человеком-то чувствовать?
Барон за эти дни успел спрятать жену и детей, отправить слуг из города с указаниями для управляющего, а сам лихорадочно думал, что делать дальше.
По всему получалось, что надо искать союзников, да и поднимать бунт против Альсина, но вот кого? И где? Не было у барона таких умений…
