– Он сейчас в клане Хардар. Думаю, скоро вернется.
Мальчишка благодарно кивнул.
Растрепанный, ершистый, похожий на мелкого акуленка…
Да, у Брана получился хороший сын. Такой не опозорит клан Гардрен.
Но что дальше будет с кланом?
Олав был неглуп и правильно оценивал Брана. Есть удары судьбы, от которых ломаются даже самые сильные люди.
Уэльстер, Кардин.
Альтрес Лорт вошел без стука. Да и стоило ли стучаться? Если Альбита просила о встрече, она ее получит.
Нравится ли это ему?
Нет!
Просто так будет правильно. Встретиться, поглядеть ей в глаза, произнести вслух то, о чем боишься даже думать… жестокость?
Нет. Необходимость. Как гнойник вскрыть, больно же! Но если не сделаешь этого, потом погибнешь в куда как худших мучениях. И все же Альтрес колебался почти двое суток, прежде, чем прийти в эти покои.
Покои, перед которыми стояла стража.
В покоях тоже была стража, но они сейчас выйдут за дверь. Ни к чему такому разговору еще и свидетели.
Ее бывшее величество Альбита подняла голову от книги, в которую смотрела, словно механическая кукла.
Не думая ни о чем, переворачивая страницы, лишь бы чем-то занять руки.
А ногти у нее до пальцев сгрызены, – отметил про себя Альтрес.
Да, давно это было.
Но когда Альбита нервничала, ногти она принималась грызть просто до мяса. Он помнил.
Помнил, как Гардвейг перехватывал руки супруги, просил успокоиться…
Как же давно это было. На миг накатила тоска об ушедшем.
– Здравствуй, Бетти.
– Альбита!
Альтрес с удовольствием отметил искры в казалось бы, навсегда потухших темных глазах. Ну да, как еще вызвать женщину из ее скорлупы?
Обрадовать или разозлить, годятся оба способа, главное потом увернуться. А то женщины – существа непредсказуемые и часто меткие.
– Теперь это уже неважно. Бетти, Альбита… ты знаешь, чем все закончится?
Альбита пожала плечами.
– Плаха?
– Да.
– Я догадывалась.
– Ты знала, что так будет. С самого начала знала.
– А что я должна была делать? Принять ваш приговор и подставить горло под удавку? Или кубок под яд? Что ты для меня придумал, Альтрес? Тогда, после развода?
– Кинжал, – признался Альтрес, не испытывая ни малейшего смущения. Не он это затевал, а Гардвейг, не его и судите. Да, он послушался приказа короля, но…
А кто бы не послушался?
– За то, что я была верной женой и матерью – кинжал. За бунт – плаха. И что оставалось?
Альтрес пожал плечами.
– Тебе удалось спастись. Не проще ли было начать жизнь сначала?
– С какого начала? Когда тебе к тридцати, когда у тебя четверо детей…
– Тот мальчик – он не сын Гардвейга, верно?
– Робер не сказал тебе?
– Сказал. Но я ему не верю.
– Почему же? – Альбита явно издевалась.
– Потому что Робер Альсин безумен, – просто ответил Альтрес. – он готов послать на плаху кого угодно, если в том мальчишке… Генри? Да?
– Разве это важно теперь?
– Если у нем есть хоть капля крови Гардвейга, Робер будет счастлив ее пролить.
Альбита фыркнула.
На миг ей захотелось соврать. Лишь на миг…
И Альтрес, словно угадав, добавил.
– Я не прошу. Но не хотелось бы лишнего греха на душу…
– Она у тебя еще осталась?
– Знаешь, Бетти, детей я никогда не убивал. А ты можешь сказать о себе то же самое? Что бы ты сделала с сыновьями Гарда?
– Он приговорил меня. Я – его.
– А дети?
– Они всего лишь платят за грехи родителей.
– Твои дети тоже должны платить за твои грехи?
– Мои дети… я их даже не узнала бы. Я так давно их не видела… к чему этот разговор, Харни?
Альтрес вздрогнул.
Это имя должно было умереть вместе с Гардвейгом.
Должно…
– Не знаю, Альбита. Не знаю…
– Я знаю, – женщина улыбалась горько и насмешливо. – Верный пес остался без хозяина. И хочет кого-то загрызть, правда?
Альтрес пожал плечами.
– Только ты никогда не умел рвать без приказа, Харни.
– Неужели?
Разговор становился все более бредовым.
Зачем он пришел сюда?
Зачем вообще все это затеял?
Альбита вздохнула.
– Ты меня все равно убьешь. Но так… я хотя бы отомстила за себя, Альтрес. Я ни о чем не жалею.
– Гардвейг хотел сына. Он не со зла….
– Да, не со зла, когда спал с фрейлинами, не со зла, когда присматривал мне преемницу, не со зла, когда отдавал тебе приказ… Сплошная доброта, правда? А я не оценила. И посмела выжить, и строить планы….
– Не велика ли цена у твоих планов?
– Цена?
– Уэльстер. Ты бы не удержалась. И Альсин – тоже. Страна бы полыхнула огнем и залилась кровью. Разве это правильно?
– А то, что сделали со мной?
– Гардвейг обязан был дать стране наследника. Я помню, ты больше не хотела рожать…
– Потому что каждый раз, когда я была беременна, мой муж перепахивал поля под юбками у фрейлин.
Альтрес развел руками.
– Я не говорю, что он прав.
– И не говоришь, что я права.
– Гардвейг был хорошим королем, Альбита.
– А я была плохой королевой? Вы приговорили меня тогда, Альтрес, и ты собираешься исполнить свой приговор сейчас. Это – справедливо?
– Нет.
Альбита положила книгу на столик рядом, встала, прошлась по комнате.
– Я бы убила тебя, если бы могла.
– Знаю. Еще тогда, давно. Правда?
– Да.
– Так зачем ты хотела меня видеть, Бетти?
– Мне полагается последнее желание?
– Да.
– Я хочу, чтобы ты присутствовал при казни и лично отдал приказ палачу.
– Зачем тебе это?
– Ты будешь смотреть на меня, Альтрес. И помнить. Всю свою жизнь помнить… Я была невиновна, когда вы меня приговорили. Вы сами сделали это со мной…
Альтрес вздохнул.
