И крыть тут было нечем, все так и есть. И приговорили, и поступили подло, и теперь эта подлость вернулась к ним сторицей. Хорошо хоть дети Гарда не пострадали.
– Буду помнить, Бетти. Это все?
– Да.
– Тогда – прощай.
– До встречи, Харни. До нашей последней встречи… когда?
– Завтра.
– Пришли ко мне заранее служанок, я не хочу уходить некрасивой.
– Хорошо, Альбита.
Альтрес поклонился и вышел.
Требовалось все закончить достаточно быстро, пока в Кардин не вернулась Милия. Но почему он себя так мерзко чувствует? Так паскудно?
Или это дорога королей, о которой ему говорили?
Как же гадко на душе…
***
Как бы не был занят Джерисон Иртон, время для встречи с верными слугами он выкроил.
– Ваше сиятельство!
Томас обрадовался графу Иртон, как родному. А то ж!
Выжили! Выбрались!
И вообще, все закончилось, правда же? Правда?
Джерисон улыбнулся Томасу.
– Да, Том. Все будет хорошо. Можно возвращаться в посольство.
– Взаправду ли?
– Больше беды быть не должно. Всех переловили, сидят, казни ждут.
– И правильно! Виданое ли дело, короля убить!
Джес кивнул.
– Хорошо, что хоть с вами все в порядке.
– Ее сиятельство нам записку прислала. Мы и успели уйти… еще и Дишанов с собой утащили.
– Да. Граф Дишан очень хотел тебя видеть.
– Эээээ… – заволновался Том.
– Будет предлагать поместье – не соглашайся, мы тебе его в Ативерне подарим, – предупредил Джерисон. Глаза его смеялись. – Этим уэльстерцам волю дай, они лучших людей к себе переманят.
Томас понял, что ничего плохого не будет, и улыбнулся.
– Куда ж я из родного дома, ваше сиятельство? А домой-то скоро?
– Как Ройвели с Элонтами в себя придут, так сразу.
– А что с их сиятельствами? Ваше сиятельство?
– Пытали их.
– Вот злодеи! Альдоная на них нет! А что госпожа графиня?
– Она цела и невредима, скоро будет в столице.
– Ох, слава Альдонаю. Надо в храм сходить. И… Лидарха отмывать.
– Отмывать?
– Так ведь перекрасили мы его, ваше сиятельство. Чтобы из города вывести…
Джерисон только головой покачал.
– Ладно. Возвращайтесь в посольство, больше ничего страшного быть не должно.
Томас поклонился.
Не должно?
Или – не будет?
Очень ощутимая разница, уж поверьте. Они вернутся, но будут готовы ко всему. Даже к самому худшему.
***
Столько церемоний, сколько обрушилось на Уэльстер, кардинцы давно не видели.
Помолвка, потом похороны одного короля, теперь казнь самозванки.
Да-да, именно так.
Альтрес Лорт приказал объявить на всех углах, что Робер Альсин убил короля. Нашел самозванку, выдал ее за покойную королеву Альбиту и собирался посадить на трон своего незаконного сына.
С ним еще не ясно, а с самозванкой – вполне. Тем, кто посмел выдавать себя за королеву, одно наказание.
Смерть.
Казнь была назначена на полдень.
Кардинцы выходили из домов, шли на Дворцовую площадь… даже те, кто не любил подобные зрелища. Но не увидеть ТАКОЕ? Тебе потом дети и внуки не простят!
Шли, целыми семьями, с детьми, переговаривались по дороге…
Дворцовая площадь была просто забита народом, яблоку действительно было негде упасть. Люди стояли вплотную друг к другу, сидели на крышах, хозяева окружающих домов сдавали напрокат балконы, неплохо на этом заработав…
Свободен был только центр площади.
Эшафот, обитый зеленой тканью.
Вообще, для Альбиты он должен был быть пурпурным, но Альтрес Лорт приказал делать, как обычно. Ни к чему разные сплетни и слухи, а людям только дай волю…
Самозванку казнят. Не королеву.
Точка.
Скажи кто-то Альтресу Лорту, что они с Робером Альсином мыслили примерно одинаково, граф оскорбился бы до глубины души. Но… обоим требовалось подтверждение для людей. А что может быть более убедительным, чем казнь – ну, или похороны, предшественника?
Себе Альтрес отвел место на эшафоте. Мало ли что? Лучше побыть поближе к основному месту действия.
Если Альбиту попробуют отбить, кинржал он всегда метнуть успеет, так-то. А остальное…
Он ведь Палач Гардвейга?
Вот и пусть… палач останется палачом, даже если у него нет короля.
Сначала все было достаточно спокойно, потом толпа заволновалась, загудела.
– Везут! Везут!!!
– Карета показалась!!!
Обычно осужденных везли на специальной телеге, но… Альтрес не решился так сделать. Зная Альбиту, она бы орала всю дорогу. Ни к чему.
Скромная закрытая карета медленно двигалась к эшафоту. Остановилась почти вплотную, и из нее выбрались двое служителей закона. Последний помог выбраться Альбите, сама бы она не справилась. Цепи мешали.
Тяжелые…
Но держалась Альбита с истинно королевской невозмутимостью.
Альтрес подумал, что зря прислал ей служанок, женщина сделала все, чтобы отыграться в последнюю минуту. Хоть как…
Тяжелое платье из пурпурного бархата, расшитое золотом.
Косы, уложенные короной.
Не хватало только бриллиантов на шее и в ушах, и хоть сейчас на бал. Осанка, выражение лица, взгляд… Альбита осмотрелась по сторонам, и медленно направилась к эшафоту.
Палач ждал.
Ждал и Альтрес Лорт.
Ждали люди на площади.
Медленно и с достоинством, бывшая королева поднималась по ступеням эшафота в сопровождении своих стражей, как свиты. Палач показал на место у плахи, Альбита, не протестуя, встала туда, и глашатай открыл рот.
– По приказу ее величества Милии, регента при его величестве Эдвине…
Надо же объяснить народу, что казнится злокозненная самозванка? По которой эшафот давно плакал.
Альбита молча и презрительно слушала. Впрочем, Альтрес заблаговременно передал ей, что если ее бывшее величество заорет на эшафоте, ей просто заткнут рот.
Указ огласили.
Вперед выступил альдон Петерс.
– Ваше… гхм! Готова ли ты, дитя Альдоная, покаяться в своих грехах?
