– Я думаю, мы решим этот вопрос.
– Обещаешь?
– Обещаю.
***
С Ричардом удалось поговорить только вечером.
Анжелина постучалась в его комнаты, когда все уже спали. Ричард не открывал минут десять, потом все-таки открыл. И Анжелина кивнула на окно.
– Погуляем?
– Ты изменилась, сестренка.
– Так как?
– Погуляем…
Изменилась.
Ричард, милый, иногда для изменения хватает одной ночи, а иногда не хватает и целой жизни.
Меня пытались убить, я убивала сама, я волновалась за любимого человека и принимала самое серьезное решение в моей жизни… если бы ты увидел прежнюю невинную девочку, было бы странно.
Вслух Анжелина этого не сказала.
Молча подождала, пока брат оденется теплее, и вышла за дверь.
***
На берегу моря было тихо и спокойно.
Ласково мурлыкал прибой, облизывая гладкие камушки и любовно перебирая их в мокрых ладонях, посвистывал ветер.
Не сильный, нет. Обычный ночной ветер с моря. Прохладный, солоноватый и несущий в себе первые весточки приближающейся непогоды.
– Зима скоро…
Ричард уселся на камень, подобрал несколько галек, повертел в пальцах.
Анжелина огляделась. Стоять перед братом не хотелось, а садиться холодно… если только так. Она облюбовала камешек неподалеку, подвернула плащ и села.
– Домой скоро.
– Да. Ты не бойся, я вас поддержу. И отцу не дам ничего серьезного сделать… наверное, мы не сразу в Лавери пойдем.
– А как?
– Побудете на вирманском корабле. Или Бран побудет там, а ты поедешь со мной к отцу. Поговорим, расставим все ударения…
Анжелина пожала плечами.
– Можно и так сделать. Так, может, и лучше будет.
– Сначала отец будет в ярости. Но потом поймет, и против меня не пойдет.
Невысказанное Анжелина поняла.
Не пойдет, конечно. Сколько осталось отцу? Два года? Три?
Больше не дает никто. Ни Лилиан Иртон с ее чудо-руками, ни Тахир дин Дашшар. И на трон сядет Ричард. Уже сейчас отец передает ему потихоньку все бразды правления. Шаг за шагом, очень медленно, но передает.
– Бран всегда будет верен тебе. Он просил это передать.
– Даже так?
– Мы с ним говорили.
Анжелина помолчала.
Не нравилось ей произносить такие вещи вслух, но…
Есть несколько степеней откровенности.
Для чужих, для своих, вот, в семье допустима только полная открытость. Иначе никак нельзя.
Солжешь, сподличаешь, и потеряешь доверие близких. А кто еще может принять тебя такой, какая ты есть? Кто придет тебе на помощь в трудную минуту?
В семье неуместна ложь, даже во спасение. Потому, что ее не простят сами «спасаемые».
– Бран сказал, что не хочет оставаться на Вирме. Его клана больше нет.
– Но есть те, кому он может отомстить.
– Есть. Но – нельзя.
– То есть?
– Бран посвящен Холошу, ты это знаешь?
– Знаю. Странно, что это знаешь ты…
Анжелина пожала плечами.
Посвящение самому, наверное, страшному из вирманских божеств ее ничуть не трогало. Если ты принимаешь любимого человека, то со всеми достоинствами и недостатками. Правда, к которому списку относится посвящение Анжелина так и не определилась.
– Я видела, как он убивает.
Ричард сдвинул брови.
Он был уже в курсе всей истории, знал, как спасли сестру, и понимал, что если бы не Бран… в чем-то их брак справедлив. Не было бы Брана, и Анжелины сейчас не было бы. Он спас жизнь сестренки, а раз так…
– Почти сказка, да, Анжи? Герой спас прекрасную принцессу, и давай на ней жениться.
– Пошляк, – фыркнула на брата Анжелина.
– Зато умный и красивый.
– Это – да.
– Так что там с местью? – вернулся к теме Ричард.
– Бран посвящен Холошу. Если сейчас он начнет мстить, Вирма вспыхнет. И этот мятеж придавить так же легко и просто уже не удастся. Ты же понимаешь, такие мятежи пятью родами не ограничиваются. Есть кто-то еще, наверняка, но кто и сколько? Их надо выявлять, медленно, постепенно, и давить уже по-тихому.
– В этом Бран был бы незаменим.
– Да. Но останься он на Вирме – станет мишенью. Его род уничтожили, потому что были уверены в гибели Брана. В своей победе. А если он останется… это угроза убийцам. Они начнут за ним охоту, и первыми пострадают его дети. На такое Бран пойти не может.
– А на что – может?
– Они с Олавом будут переписываться. И есть несколько людей…
Анжелина не кривила душой, она просто не знала всего.
Несколько людей!
Целая сеть, опутавшая Вирму, так-то. И эти ниточки Бран передавал Олаву. Хотя и не все.
Постепенно они узнают, и кто, и как, и когда.
А месть… месть принято подавать холодной.
Он подождет. Ничего страшного, время еще придет.
Ричард хмыкнул. Он более четко представлял себе эту картину… ладно, если Бран так сказал сестре, пусть так и будет. Он ведь не соврал, он просто недоговорил, это разные вещи.
– Итак, вы едете вместе.
– Да. Бран сказал, что может принести тебе присягу… дать клятву на крови.
Ричард кивнул.
– Лишним не будет.
Он понимал, что это неспроста. Фактически, Бран Гардрен получает очень много. Новую жизнь, новую страну, положение в обществе, поместье и доходы, титул и супругу…
Это с одной стороны.
С другой же все не так радужно. К этому приложится ненависть и презрение аристократов, интриги и подлости, незаконченные игры на Вирме, да и сможет ли Бран начать жизнь заново? Хотя этот – сможет.
Не все аристократы будут фыркать и морщить носы. Ричард был твердо уверен, что в семействе Иртон, Брокленд, а может, и еще в нескольких, Бран быстро станет хорошим другом. Анжелина с радостью поможет ему, но Гардрен не тот человек, чтобы надолго падать духом. Или требовать утирать слезы…
Он будет драться ожесточенно и насмерть, как боролся с обстоятельствами всю свою жизнь. Стиснет зубы и вылезет из кожи вон… кстати, надо будет его с Ганцем Тримейном познакомить. Ричард не сомневался, что эти двое найдут общий язык.
Достаточно холодные, жестокие, рассудительные… если Бран примет интересы Ативерны так же близки к сердцу, как и интересы Вирмы, лучшего подданного и желать нельзя. Любого врага сожрет без соли.
