– Нет сил сидеть тут без дела, – пояснил воин, встретив мой вопросительный взгляд. – Потолкаюсь еще по улицам, послушаю. Да заодно загляну на рынок и прикуплю кой-чего перекусить.
Я махнул рукой. Продуктов у нас достаточно, да потом скорее небо упадет на землю, чем он услышит что-то, чего не смог бы услышать Кольна, пропадающий в городе с утра до вечера. Но пусть идет, пусть дышит этим веселящим чистым воздухом, пусть наслаждается наступлением самого радостного из всех времен года, посылаемых нам Всеблагими.
А я попробую еще раз вспомнить всё с самого начала…
Когда имя «Трейноксис» сорвалось с губ Фрэнка, я чуть не вскрикнул. Должно быть, в душе я давно смирился с мыслью, что мой старый друг Серебряная Маска и есть неведомый нам враг. Да, горькая пилюля, но знать причину недуга – значит уже наполовину излечиться, как бы ни смешно это звучало в мире, где болезнь – знак того, что ты чем-то прогневил Четырех. И вот теперь, вместо ожидаемого облегчения, я испытал лишь недоумение и растерянность, а следом за ними – чувство, сильно похожее на гнев.
Я, Лаурик Западный, Уста Четырех, Мудрый, прозванный Искусным, понятия не имел, кто такой этот Трейноксис и где его искать! Этот человек ухитрился справиться с тремя моими братьями, включая самого могущественного – Мудрого Северного Предела, да и сам я, судя по всему, был его следующей мишенью, а я даже не мог представить, с какой стороны следует ожидать удара. Сказать, что осознание всего этого было неприятным – значит, не сказать ничего.
Рассудив, что в доме Керволда мы пока находимся в безопасности ровно в той же мере, как и в любом другом месте, мы с Кольной раздели всё еще пребывавшего в беспамятстве Фрэнка и уложили его в постель. После этого мой слуга остался дежурить в кабинете, а я отправился на кухню, расположенную этажом ниже. Конечно, в наших походных сумках была кое-какая провизия, но раз уж мы оказались в доме Керволда – большого гурмана и знатока хорошей пищи, то грех было этим пренебрегать. Впрочем, забивать голову приготовлением горячих блюд мне совершенно не хотелось, поэтому я ограничился двумя бутылками легкого восточного вина, горкой лепешек, копченым пряным окороком и пучком зелени, а на сладкое – хрустящим печеньем и вареньем из кизила.
Закусив, мы с Кольной сели друг напротив друга и погрузились в раздумья, прихлебывая вино и хрустя печеньем. Впрочем, оба в результате так ни к чему и не пришли, а посему решили рассуждать вслух. Выглядело это примерно так:
– Прежде всего «Трейноксис» – это что? Имя человека, прозвище, название сообщества?
– Не второе точно. Поскольку Зеркало отвечает конкретно, оно вряд ли сообщило бы нам прозвище вместо настоящего имени.
– Согласен. В таком случае от последнего варианта тоже логичнее отказаться. Мы ведь потребовали у Зеркала назвать имя виновного.
– Вот именно. Ладно, примем за отправную точку то, что «Трейноксис» – имя реального человека. Что нам это даст? Тебе оно о чем-нибудь говорит?
– Боюсь, что нет, господин. А тебе?
– Мне тоже. Скажу больше: я не слышал ни одного имени, сколь угодно похожего на это.
– Тогда давай попробуем ограничить круг поисков. Ты куда лучше меня знаешь историю нашего Западного Предела. Могу совершенно уверенно сказать, что сейчас у нас подобные имена не в ходу. А раньше?
– Исключено. В нашем Пределе к именам относятся чрезвычайно почтительно, пожалуй, с наибольшим среди всех Четырех Пределов трепетом. Во многих родах имя старшего в семье не меняется на протяжении десятков поколений.
– Ну а в песнях, легендах, названиях мест?
– Нет. Я слышал очень многие из них, и если бы «Трейноксис» или нечто похожее в них упоминалось бы – обязательно запомнил. Хотя бы из-за необычности звучания.
– Я так и думал. В таком случае у нас остается всего три Предела.
– Да уж, «всего»… И в каждом, не считая этих самых песен, легенд и названий, порядка двух-двух с половиной сотен имен…
Прорассуждав таким образом до вечера, мы выработали следующий план: как только Фрэнк окончательно придет в себя, мы начнем прочесывать Пределы частым гребнем. Самые крупные города, книгохранилища, певцы и сказители – одним словом, всё, где есть шанс напасть на след таинственного Трейноксиса. Впрочем, приятным сюрпризом могло бы оказаться, что для Фрэнка, в отличие от нас, это имя не было пустым звуком. Правда, я почему-то не очень на это рассчитывал.
И оказался прав.
Фрэнк пришел в себя лишь к середине следующего дня и к своей немалой радости я убедился, что, не считая изрядной усталости и головной боли, с нашим воином всё в порядке. Кольна к тому времени изрядно похозяйничал на кухне, поэтому, когда я снял боль, Фрэнк хорошо поел и крепко уснул. Проснувшись под вечер, он уже был практически в прежней форме, поэтому на следующее утро мы покинули дом Керволда и взяли курс на ближайший к нам город.
Вряд ли стоит подробно говорить о том, что было дальше. Я почему-то чувствовал, что время поджимает, поэтому вынужден был отказаться от поддержания своего инкогнито. Как и следовало ожидать, двери, скорее всего остававшиеся закрытыми перед тремя весьма подозрительными чужаками, широко распахивались перед Лауриком Мудрым и его свитой. Впрочем, чрезмерная огласка мне тоже была ни к чему: если таинственный враг всё еще находился в этом Пределе, это могло его спугнуть. Поэтому, добившись содействия «высокому господину» со стороны наиболее влиятельных людей, я аккуратно помогал им напрочь позабыть о существовании как самого господина, так и его спутников. Дальше всё шло по строго расписанному плану: на мне – библиотеки, ученые и аристократы, на Фрэнке – солдаты, Кольна же, как всегда, занимался простолюдинами. За месяц мы перерыли весь Восточный Предел, город за городом, селение заселением, и совершенно без толка. Никто из жителей не слышал ни о ком по имени «Трейноксис» – ни о живом человеке, ни о герое легенд.
Еще месяц мы провели в Южном Пределе, где действовали всё по тому же плану. Не раз и не два я мысленно благодарил Всеблагих за то, что в бесконечной своей мудрости Они дали людям всех Четырех Пределов один и тот же язык. Не будь так, мы бы не один год пробыли бы лишь на родине Керволда, и то вряд ли узнали бы даже десятую часть того, что нас интересовало. Впрочем, даже несмотря на это, результат поисков в Южном Пределе был столь же плачевен. Впрочем, не совсем.
Наур, отец Оллара Южного, заявил, что в тот день, когда пропал бесследно его великий сын, их дом почтил своим визитом другой Мудрый.
Я.
Чтобы не создавать паники, я объявил: действительно, Оллар отбыл со мной по повелению Четырех. Да, дело столь срочное, что мы не успели никого предупредить. Да, разумеется, он жив, да и как может быть иначе: ведь в Пределе не появился другой Мудрый. Нет, пока не могу сказать, когда Оллар вернется. Возможно, дела надолго задержат его вдали отродины. Разумеется, я буду рядом, и столь длительное пребывание в моей компании, без сомнения, лишь пойдет на пользу молодому Мудрому. А что, какие-то дела требуют присутствия Оллара здесь, в Южном Пределе? Нет? Всё благополучно? Ну и слава Всеблагим!
