— Любопытство — движущая сила знаний, но из-за него же совершаются самые обидные ошибки.
Сложив руки на груди, уставилась на дракона исподлобья:
— Хотите сказать, что, придя в библиотеку, я совершила ошибку?
— Хочу сказать, что вы очень интересная девушка, найденыш Лориана. И не устаете меня удивлять.
— разве желание узнать больше о своем даре и чужом опыте является странным?
— Скверна вас не тронула, — напомнил дракон. — Совсем не тронула. Максимум, что вам грозит — огненные всплески дара. Сожжете пару-тройку столов, подпалите десяток особо наглых хвостов, и, собственно, все. Можете спокойно смотреть на Иору и не думать, что и у вас однажды начнется нечто подобное.
— Я и не думала…
— Разве? — Дракон вопросительно вскинул бровь. — Будьте честной, если не со мной, то перед собой. Смотритель Зейн, вы можете быть свободны, я сам покажу найденышу Лориана цифры, что так ее заинтересовали.
— Как прикажете, лорд Алдрак.
Смотритель выбрался из кресла и, шаркая ногами, поплелся в соседнюю комнату. Когда за ним закрылась дверь, я повернулась к лорду Алдраку:
— Не думала, что вы нанимаете на работу людей.
— Некоторым просто некуда идти.
— Он тоже найденыш? — тихо спросила я, хотя должна была задать совсем другой вопрос.
И лорд Алдрак это понял.
— Смотрителю Зейну в этом году исполнилось тридцать, — бесстрастно пояснил он.
Οчередная демонстрация возможностей скверны заставила сердце болезненно сжаться в груди. Нет, за себя я не боялась, a вот за ребят безумно переживала.
— Вы только Оллину не говорите.
— Даже и не думал об этом.
Лорд Алдрак подошел к шкафу и вытащил журнал в кожаном переплете.
— Знаете, что самое забавное? Я занимаюсь поиском владельцев потерянных даров последние двадцать лет, но ни разу правители человеческих государств не поинтересовались, что станет с теми, кто не сможет обуздать драконью магию.
— Я тоже не спрашиваю, — еле слышно прошептала я.
— Но активно интересуетесь прошлым, — лорд Алдрак положил журнал на стол, а сам опустился в кресло смотрителя.
— Наверное, это любопытство искателя, — нервно усмехнулась я.
— Нет, это называется ответственностью. Уверен, забери я другую таравийку, вы бы продолжили принимать участие в ее судьбе. Заваливали бы академическую канцелярию письмами, искали бы способ встретиться…
Ироничный тон лорда Алдрака ничуть меня не задел. К чему обижаться на правду? Εсли бы моя подданная отправилась к драконам, я бы не стала выпускать ее из вида…
— Μне нужны были бы гарантии, что, отучившись, магиана вернется на родину. У нас нехватка магов, — скромно пояснила я. — И мой дар Таравии пригодится.
— Сомневаюсь. У вас костяные драконы не летают.
— Зато я варю отличную кашу.
— Не поспоришь. — Γубы дракона дрогнули в подобии улыбки.
Я подхватила свободный стул, придвинула к столу и раскрыла журнал. В нем были записи за двадцать лет: имена найденышей, их возраст, раса и откуда они были родом. Упоминался вид дара и сколько времени найденыш пробыл в Эльгаре. Сроки обучения были разные: от недели до пяти лет.
Неделя.
Некоторые найденыши сгорали от скверны за семь дней, другие выбывали через месяц. Μой палец скользил по колонке, а губы еле слышно подсчитывали количество.
— За последние двадцать лет их было тридцать шесть. ровно столько найденышей не смогли пережить полное раскрытие дара, — тихо пояснил лорд Алдрак. — Вашим друзьям подобное не грозит. Драконье пламя им отозвалось и наделило артефактами.
— Хотите сказать, что погибшие от скверны не получали личный артефакт?
— Именно так. Нестабильный дар не имеет яркой направленности и разрушает своего владельца.
— Их было тридцать шесть за двадцать лет. Но кто считал раньше? Как давно ваша магия убивает жителей нашего мира?
Струя огня прочертила воздух и вывела на нем карту континента и обозначила границы государств.
— Королевство Градария. Маги этого королевства уже пятьсот лет женятся исключительно на себе подобных, а их дети проходят жесткую селекцию. На стартовых испытаниях погибают до двадцати процентов. Княжество Вадор. Доступ к магии исключительно у знати, на простолюдин надевают блокирующие ошейники, когда драконы изучили последствия, то решили, что этот метод нам не подходит. — Внезапно холодный чеканный голос дракона сделался тише. — Лориана, я только хотел сказать, что если мы кого-то и пропустили…
— Вы стали отслеживать драконьи дары только двадцать лет назад, потому что ваш сын, Сейдрак, родился без дара. Точнее, его настоящий дар спал, но вы этого не знали. Вот и обратили внимание на другие расы. — Я встала со стула и закрыла журнал. — Благодарю за информацию. Μне действительно нужно было это услышать.
Лорд Алдрак медленно откинулся на спинку кресло, а его темные, точно потухшие угли, глаза стали совсем пустыми.
— И что же вы услышали, найденыш Лориана?
— До этого вам было все равно. На самом деле мы вам не нужны! — в сердцах выдохнула я и бросилась из библиотеки.
Очутившись в коридоре, добежала до ближайшего окна и юркнула за штору. Принцессы не плачут. Они с детства знают, что слезы плохой помощник. Но сейчас злые слезы текли по моим щекам. Я разочаровалась в легендарном черном драконе Эльгара.
ГЛАВА 5. Кто ходит в гости пo вечерам…
Принцессу маленького далекого королевства дела драконьи не тревожили. Я слышала, что чешуйчатые ищут потерянную магию, но маги в наших краях были не просто редкостью, а настоящим раритетом. Отчасти поэтому я и злилась, когда родители не позволили мне развивать дар. Это решение казалось недальновидным, теперь я знала, что оно сохранило мне жизнь.
Личный артефакт стабилизирует дар, а его приобретение указывало, что найденыш справится со скверной. Пожалуй, стоит рассказать об этом ребятам. Пусть порадуются.
Так называемые открытые сведения из библиотеки оказались с солидной ложкой дегтя. Я не только убедилась, что скверна — дрянная штука, но и узнала, что драконы начали принимать участие в судьбе найденышей сравнительно недавно. А если точнее, то двадцать лет назад, когда на свет появился блондинистый дракончик со спящим даром. Εго названный отец испугался, что дар новорожденного где-то затерялся и ринулся на поиски…
Звучало логично и трогательно, но как же мне сейчас было паршиво.
— И кто это здесь потерялся?
Штора, скрывавшая подоконник, на который я забралась, чтобы немного подумать в тишине и покое, шевельнулась, явив наглую морду Сейдрака.
