— Неужели невозможно преодолеть старые обиды? Просто начать все заново, с чистого листа? — тоскливо поинтересовалась Венделин. Вопрос адресовался не матери, но Ивола строго нахмурилась.
— Наивная! Ты думаешь, если бы тебя поймали там, в Риоркане, запросто отпустили бы? — язвительно спросила она.
— Меня не просто отпустили, а еще и просили прилетать еще! — запальчиво воскликнула Венди. — Я же рассказывала про мастера теней, который меня допрашивал. Как видишь, я тут, живая и здоровая.
— Да, я помню эту часть, но я… не поверила, — призналась Ивола, озадаченно глядя на дочь. — Они, похоже, за годы мирной жизни вконец отупели.
— Не говори так! — взвилась Венделин, чем еще больше шокировала мать. Она никогда прежде не видела, чтобы дочь с таким энтузиазмом защищала свое мнение. Да, Венди сбегала, нарушала запреты, но втихаря, никогда не противостоя в открытую. Что же произошло с ее девочкой, что она так повзрослела?
Может, и правда стоит присмотреться к соседям попристальнее, прежде чем затевать войну? Подраться мужчины всегда успеют, дурное дело нехитрое. Ивола в раздумье закусила губу и поднялась.
— Я скажу, чтобы тебе принесли поесть, — рассеянно бросила она, уходя.
Венделин расстроенно уставилась на закрывающуюся дверь. Стражники плотно закрыли ее, заперли снаружи, да еще и подергали, проверяя, чтобы не открывалась.
— Я не хочу есть. Я хочу, чтобы меня выслушали, — устало пробормотала Венди в пустоту.
Кажется, для матери она всегда останется всего лишь ребенком, глупым и беспомощным, которого нужно защищать в первую очередь от себя самого.
Ивола вернулась только под утро. Долго о чем-то препиралась со стражниками, пока дверь наконец не распахнулась.
— Представляешь, мне не разрешили даже пронести сюда лампу! — возмутилась она, переступая порог. — Пришлось оставить ее снаружи. Темно у тебя, конечно, магический светильник давно не заряжали. Может, займешься?
— Без деда Боглара не могу, ты же знаешь, — пожала плечами Венди. Она сидела на кровати, надувшись, и демонстративно смотрела в противоположную сторону. Еду ей вчера вечером принесли, как мать и обещала, но аппетита у девушки не было, так что все сушено-жареные членистоногие деликатесы остались на тарелке.
Венделин ни за что бы не призналась в этом вслух, но курица оказалась все же вкуснее насекомых, что бы по этому поводу ни говорил отец.
Княгиня поставила поднос, который держала в руках, на колени Венделин. Еду могли принести и служанки, но сегодня ей хотелось поухаживать за дочерью.
Девушка покосилась на зеленоватую лепешку из водорослевой муки и крохотную плошку с вареньем из черной смородины. Ее любимые!
Как ни странно, некоторые ягодные кусты вполне прижились под землей, позволяя жителям каверны хотя бы отчасти восполнять недостаток витаминов. Конечно, приходилось тратиться на магические светильники хоть на пару часов в день. Вообще без света растения, увы, ожидаемо чахли.
Ивола прошлась по спальне, в задумчивости переставила безделушки на туалетном столике.
— Что ты будешь делать, если сейчас выйдешь отсюда? — огорошила она дочь неожиданным вопросом. Венди подавилась лепешкой, которую только что укусила, макнув в варенье, так что сиренево-фиолетовые брызги полетели во все стороны.
— Ты что, хочешь меня выпустить? — недоверчиво уставилась она на мать, откашлявшись. Княгиня неопределенно пожала плечами, а Венделин поняла, что от нее ждут четкого и ясного ответа. — Поеду вслед за отцом. Он уже уехал, так ведь?
Ивола кивнула и наконец перестала бродить, усевшись на пуфик у зеркала.
— Мы с ним поговорили перед отъездом. Точнее, отчаянно поругались, — медленно проговорила она. — Норберт и слышать не хочет о мирных переговорах.
Княгиня помолчала, комкая подол в руках и явно не осознавая этого.
— Не думай, пожалуйста, что я так уж хочу этой войны, — подумав, добавила она. — Просто я привыкла к мысли, что по ту сторону искажения обитают страшные враги, искоренение которых — первая задача для любого уважающего себя тираярнца. Твой отец тоже так думает. Нас так воспитали, да и тебя тоже… но кажется, где-то мы ошиблись.
Венди покраснела и с трудом проглотила ставший вдруг несъедобным кусок лепешки. Чувство было, что она жует прелую траву. Значит, она ошибка родителей? Их позор. Конечно! Дочь князя — предательница, чего еще она хотела…
— Ты молодец, — неожиданно выдала Ивола. Дочь подняла на нее неуверенный вопрошающий взгляд. — Я тобой горжусь. Ты смогла подняться над предрассудками и посмотреть на врагов свежим взглядом. То, что ты мне рассказала… отец знает?
— Большую часть, — пожала плечами Венди, откладывая в сторону поднос: есть расхотелось. — После моего побега из замка принца Оларда нам не удалось толком поговорить. Но про то, как меня приняли и приютили, я рассказывала довольно подробно. Кажется, он не поверил или предпочёл не услышать.
— Похоже на Норберта, — хмыкнула княгиня. — Он всегда слышит только то, что хочет. Я ведь ему отказывала дважды. На третий раз поняла, что он не отступится, мало того, за время ухаживаний тогда еще наследник князя распугал всех остальных претендентов, так что выбора у меня особого не осталось. Не подумай, мы счастливы в браке, но иногда эта его твердолобость…
Венделин слушала откровения матери, затаив дыхание. Еще никогда Ивола не разговаривала с дочерью на такие темы и в таком тоне. Кажется, Венди все же признали взрослой и равной…
Только вот чем это ей грозит?
— Сейчас я тебя выпущу, — вдруг перескочила Ивола на другую, более актуальную тему. — Попытайся остановить это безумие.
— Откуда ты знаешь, что я не перебегу на сторону Риоркана? — мрачно буркнула Венди. Она еще не простила матери недавней суровой отповеди и была настроена скептически.
За дверью раздался шорох, затем глухой стук, как будто упало что-то тяжелое и мягкое. Ивола резко встала, прислушиваясь, и девушка подскочила следом.
— Немного рано. Кажется, я переборщила с дозировкой, — озабоченно пробормотала себе под нос княгиня, отчего глаза Венди полезли на лоб. Мама что, отравила стражу? — Не смотри на меня так! Всего лишь добавила в масло лампы пару травок. Поспят немного, будут как новенькие.
— Ты… доверишь мне судьбу двух стран? — пробормотала Венди. Прозвучало немного пафосно, но тем не менее по существу. Если ей удастся выбраться из заточения, больше никто, кроме нее, не сможет остановить увлекшегося возмездием князя Норберта.
Да и, если честно, насчет себя девушка была совершенно не уверена.
— Я знаю своего ребенка, — Ивола взяла лицо Венди в ладони и нежно поцеловала выросшую дочь в лоб. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки, а дочери — наклониться. — Ты у меня умная, даже умнее отца. Норберт слишком упертый, чтобы признать свою ошибку. Надеюсь, ты сможешь все исправить. Примири их.
