– Это одно из испытаний участницы шоу, – объяснил Михаил, – надо приготовить зелье для оздоровления ведущей.
– Белая ведьма знала, о чем ее попросят? – уточнил Степан.
– Нет, – не стал врать режиссер, – но мы ожидали пассов руками, каких-то устных заговоров. А ведьма, то есть писательница, взяла свою сумку и начала какие-то порошки сыпать в воду.
– Сода, лимонная кислота плюс вишневый сироп, – сказала я, – от первого варианта Марго отказалась, так как у нее аллергия на любой продукт из вишни. Мне принесли другую бутылку, я бросила в воду все то же, но сироп исключила. Кстати! В первой бутыли на дне было немного прозрачной жидкости. Я решила, что бутылку мыли и осталось немного воды, но сейчас думаю, что там находился какой-то яд.
– Оксана Митина, по паспорту Ксения, скончалась от пропонакиланиума
[11], – на одном дыхании выпалил Роман, – этот кардиологический препарат используется только в стационарах, в обычные городские аптеки он не поступает. Медикамент замедляет сердцебиение, его принимают в микродозах, растворив в воде. Пустая бутылка находилась в комнате, где лежала Митина. Врач, который приехал на «Скорой», сообщил, что женщина из нее пила, и прихватил ее с собой. Оксана скончалась, бутылку отправили на экспертизу. Вот так правда и вылезла на свет.
Михаил бесцеремонно показал на меня пальцем:
– Она хотела убить Марго, но у нее не получилось. Кому нужен редактор по гостям, только что вышедший на работу?
– Интересная версия, – кивнул Степан, – а еще случилась незадача с конструкцией, на которой висят фонари. Или как они там у вас называются?
– Виола лазила под потолок, – заявил продюсер.
– Кто видел, как писательница ослабляла крепления? – осведомился Илья.
– Владимир Пенкин, – хором ответили режиссер и продюсер.
А я добавила:
– Я называла это же имя.
– Помню, – согласился Степан, – но Пенкин куда-то подевался, мы не смогли его найти. Значит, Владимир рассказал всем, что писательница шуровала под потолоком?
– Именно так, – подтвердил Михаил, – она, между прочим, стояла рядом с Марго, все слышала и возмущалась. Поэтому и бросилась спасать ведущую.
– Сначала решила ее убить, а потом спасла от смерти? – уточнил Илья. – Нелогично.
– Думаю, Михаил считает, что Виола испугалась, когда поняла, что ее видели в момент отвертывания гаек. Но исправить то, что сделала, она уже не могла, поэтому бросилась на помощь Марго, чтобы отвести от себя подозрения. Разве может та, что отвела беду, быть убийцей, – объяснил Степан.
– Точно! – согласился Михаил.
– Тонкий ход, – ухмыльнулся Гончаров, – Виола не похожа на столь коварную особу.
– Вы ее не знаете, – воскликнул Копылов, – некоторые люди с виду как котята беспомощные, а на самом деле аллигаторы.
– Вот тут вы ошибаетесь, – остановил режиссера Илья, – мы с Вилкой, так госпожу Тараканову зовут друзья, общаемся с раннего детства.
У Михаила отвисла челюсть.
– Я не знал, – пробормотал Осокин, – она нам этого не сообщила.
– Странно объявлять каждому о том, что мы с Ильей друзья с малых лет, – слегка приврала я.
Сообщать правду: да, мы жили рядом, Гончаров общался со Степой, но со мной-то он почти не знаком, не стоило.
– Давайте перестанем переводить стрелки на Виолу, – продолжил Илья, – и подумаем о других персонажах.
Роман поднял руку.
– Можно я начну? Михаил, в коридорах ТВ шепчутся, что вы сбитый летчик! Да, Копылов когда-то работал на проектах, которые имели успех, но потом вы заболели, долго лежали в больнице, а когда вышли на работу, многое изменилось. То, что восхищало зрителей раньше, сейчас мало кому нравится. Мгновенно выросли ютюб-каналы, появились молодые ребята, которые работают так, как вы не умеете! До проекта с Маргаритой вы сидели без съемок больше года. И ваше материальное положение оставляет желать лучшего.
– Нечего чушь нести! – взвился продюсер. – Просто мне не интересны теперь съемки, я пишу картины. И с финансами у меня полный порядок.
– Был, – безжалостно возразил Роман, – вам, Копылов, после смерти отца досталось много ценного. Но наследство было продано из-за лечения. Нет ни дачи, ни огромной квартиры в центре. Сейчас у вас две скромные однушки. В одной живете вы сами, вторую сдаете, арендная плата ваш единственный стабильный доход. Как звали вашего отца?
– Если ты такой очень умный, то можешь сам в интернете посмотреть, – огрызнулся продюсер.
– По документам Михаил сын известного советского художника Юрия Копылова, – продолжил Роман, – но, поскольку я, как вы правильно заметили, очень умный, то выяснил, что ваша мать, Наталия Ивановна Кирсанова, являлась гражданской женой психиатра Валентина Фирсова. Она приехала из провинции поступать в вуз, провалилась на экзаменах и устроилась в институт мечты ассистентом на кафедру, которой заведовал доктор наук Фирсов. Слово «ассистент» звучит красиво, но за ним скрывается работа секретарши: принеси, подай, убери. Наташа оказалась неглупой, она сообразила или кто-то ей подсказал, что, поработав на кафедре, она познакомится со всеми педагогами, которые принимают вступительные экзамены, получит рабочий стаж и попадет в число студентов. Но получилось иначе. На симпатичную девушку обратил внимание Валентин Петрович и сделал ее своей любовницей. Фирсов, похоже, страдал психическим заболеванием, он издевался над своими сожительницами и убивал их, если те беременели. Но кое-кому удалось выжить и сохранить ребенка. Среди тех, кто вовремя сбежал, была ваша мама.
– Бред, – воскликнул Михаил, – мои родители вместе учились в школе, поступили в один вуз. Кто вам эту чушь наговорил?
– В нашем распоряжении есть записи, которые вел Фирсов, – объяснил Рома, – там подробно изложена история отношений доктора наук и Наталии Ивановны Кирсановой.
– Неправда! – возмутился Михаил. – Мои родители любили друг друга. Мама не могла изменить папе и родить ребенка. Она сразу после школы поступила в вуз. Мать мне не раз рассказывала о своей молодости, ни слова о Фирсове не произнесла.
– Старшее поколение, повествуя младшему о своем прошлом, часто сообщает отредактированную версию, – вздохнул Илья.
– Дослушайте меня до конца, – попросил Роман, – получается, что Михаил Копылов единокровный брат Любы Варкиной.
– Чего? – разинул рот продюсер.
– Андрей Сергеевич, отец Любы и Марго, умер первым, – вдруг сказал Илья, – теща меня недолюбливала, но никогда вслух ничего плохого мне не говорила. Понятно, что после кончины тестя я взял на себя заботы об обеспечении Веры Сергеевны.
